Антон Демченко: Вторая попытка [СИ]

— Да. — Хрипло ответил я.

— Вот и ладно. Надевай портки, и идём за стол. Старая как раз обед собрала. Заморим червячка, потом поговорим... о разном, хех. — Усмехнувшись в седые усы, дед ещё и поторопил, кивнув в сторону небольшого столика у кровати, на котором лежала стопка вещей, — ну, так и будешь столбом стоять?

— Иду. — Откликнулся я.

Тесёмки-завязки... одевшись по деревенской моде эдак семидесятилетней давности, я прошлёпал босыми ногами на выход из спальни и оказался в длинной комнате с огромной русской печью и лавками вдоль стен. Красный угол с потемневшими иконами под белёным потолком, массивный стол, за которым может разместиться немаленькая семья, домотканые половики-дорожки, низкие окна... старина так и прёт изо всех щелей. Куда ж меня занесло-то, а?

— Садись, юноша, потом оглядишься. — Старик, уже устроившийся на лавке чуть ли не под самыми образами, указал мне на табурет и, не дожидаясь, пока я выполню «повеление», отвёл взгляд куда-то в сторону. — Мать, скоро ты там? Мужики есть хотят!

— Потерпишь! — Откликнулся из-за занавески женский голос, но почти тут же его обладательница выплыла в комнату. Высокая, статная, в годах уже, правда, но... волос чёрен, голос силён, да и движется совсем не по-старушечьи. Походка плавная, взгляд ясный. Ох и непроста «мать». Совсем непроста.

Звучно брякнул об подставку на столе, пышущий жаром чугунок, тут же рядом оказались миски с соленьями и тарелка со свежими огурцами и помидорами. Мятая картошка со шкварками, ароматный домашний хлеб... от обилия притягательных запахов, я чуть не подавился слюной. В животе голодно заурчало, и едва в руке моей оказалась ложка... Как там? Дела подождут? Вот-вот. Я и не подозревал, насколько голоден, оказывается.

Стучат о чугунок деревянные ложки, мы с дедом словно соревнуемся в скорости, а хозяйка только посмеивается, глядя на наш безмолвный спор, и ест не торопясь, даже с какой-то ленцой. Странная пара.

Отвалившись от стола и переглянувшись со стариком, мы одновременно поднялись из-за стола и, поблагодарив хозяйку за обед, потопали... ну, собственно, первым потопал дед, демонстративно покряхтывая и только что не хватаясь за спину, а я пошёл следом за ним. Хлопнула дверь и, миновав небольшие сени, мы оказались во дворе. Но не успел старый сделать и пару шагов от входа в дом, как под ноги ему, с радостным лаем, вращая хвостом словно пропеллером, кинулся небольшой пёс и тут же принялся прыгать вокруг хозяина, выпрашивая то ли подачку, то ли ласку. Потрепав собакина по холке, дед указал ему на меня: «Свой». Пёс потянул носом воздух и, коротко тявкнув, исчез за какими-то кустами.

Усевшись на небольшой лавке под раскидистой яблоней, старик смерил меня коротким взглядом и, выудив из кармана кургузого пиджака расшитый кисет, принялся неторопливо сворачивать самокрутку. Молча... гад.

Поняв, что обещанная беседа откладывается на неопределённый срок, я, пожав плечами, огляделся по сторонам и, подхватив стоящий у стены дома чурбачок, уселся невдалеке от деда. Мне было о чём подумать и без разговоров.

Солнышко пригревает, в небе разливаются птичьи трели, а в моей многострадальной голове скользят странные мысли и не менее странные воспоминания, двоятся, разбегаются, сменяют друг друга, как в калейдоскопе. Так что сразу и не поймёшь, где мои, а где... его... здешнего меня, то бишь, шестнадцатилетнего оболтуса, без семьи и дома, невесть каким ветром занесённого в приазовские степи только для того, чтобы получить удар молнии во время ночёвки на кургане. Знакомый финал...

— Как себя чувствуешь, Ероха? — Окутавшись сизым дымом, неожиданно произнёс старик, выбивая меня из размышлений-воспоминаний.

— Голова побаливает, а так, вроде бы ничего. — Пожал я плечами, и тут же насторожился. Пусть память паренька пока и не открылась мне полностью, но в том, что он в глаза никогда не видел сидящего напротив меня старика, я был уверен. — А откуда вам моё имя известно?

— Так ты сам мне назвался. — Усмехнулся дед. — Пока я тебя с кургана нёс, ты раза три в себя приходил. Не помнишь?

— Нет. — Я осторожно покачал головой.

— Неудивительно. — Вздохнул мой собеседник. — Жар у тебя был такой, что старуха моя с ног сбилась, пока его не уняла.

— Я заболел?

— Простудился сильно. — Кивнул дед. — Позавчера ливень был, думаю, под него ты и попал. Ну да ничего, сегодня-завтра ещё может полихорадить, а там и выздоровеешь. Моя старуха, первая лекарка в округе, и не таких болезных на ноги ставила. Да и ты парень молодой, крепкий. Выдюжишь.