Сергей Лифанов - Приют изгоев

Его нечаянные уроки возымели неожиданные последствия: уже на следующий вечер с ним стали здороваться на улице мамаши его слушателей, а потом и их прочие родственники. Однажды его даже пригласили посидеть в местной таверне, выпить по чарке вина и тоже порассказать о жизни на Плато, и Батену пришлось быть осторожным вдвойне, потому что вопросы, которые ему задавали, были посерьезнее, и, отвечая, приходилось уже беспокоиться не о неудовольствии какого-то инвалида, кстати, присутствовавшего при этом, а о том, что может подумать сама мама Корви.

Подобные знаки внимания со стороны новообретенных односельчан Батену не то чтобы льстили, но они внушали надежду, что жизнь его среди таласар приходит в общем-то в нормальное русло. Нареканий со стороны мамы Корви он не слышал, хотя ежедневно они встречались не по одному разу и держались равно вежливо, обсуждая во время вечерних трапез — столовался Батен по-прежнему у нее — происшедшее за день.

Батен уже начал привыкать к своему положению в деревне, когда подписанная им бумажка дала знать о себе.

На четырнадцатый день его пребывания во Мхах, когда Батен прибирался на классной веранде, за ним прибежал один из учеников, внучатый племянник мамы Корви, и радостно-гордый от порученного ему задания закричал еще издали:

— Дядя Батен! Дядя Батен! Бабушка Корви велит тебе собираться и ехать вниз! Прямо сейчас. Только к ней зайти — и собираться.

Он выпалил весть на одном дыхании и, поглядев на замеревшего от неожиданности Батена, прибавил от себя:

— А ты, дядя Батен, еще к нам приедешь после ушек? Ты обещал про драконов рассказать…

По дороге Батен что-то рассеянно отвечал мальчишке, а сам думал, что, кажется, кого-то там, на Небесах, кто заведовал его судьбой, снова стала одолевать охота к перемене мест. А перемещаться — ему. Что ж, делать нечего, придется привыкать снова.

Он скоро собрал свои небогатые пожитки — в основном то, что ему выдали по описи мамы Корви, своего накопить не успел, — окинул взглядом на прощание свое временное жилье, вздохнул почему-то и спустился в знакомую комнатку-кабинет. Мама Корви ждала его за своим столом. Она выдала ему пакет для передачи кому надо внизу, сказала, что там находятся его рекомендации и прочие сопроводительные документы, а также кое-что, что она передает на Отмели с ним как с оказией — что именно, она уточнять не стала, просила просто передать уряднику, а тот уж сам знает кому отдать, — на чем прощание, собственно, и закончилось. Батен взял пакет, потоптался, ожидая какого-нибудь напутствия или слов прощания, но мама Корви, кажется, тут же забыла о нем и окунулась в бумаги, будто не отправляла его вниз насовсем, а дала простое поручение отнести пакет из ее дома в соседний.

— До свидания, — выдавил из себя Батен севшим голосом. Не так он представлял Себе эту сцену. Как, он не знал, но не так.

— А? — на мгновение подняла мама Корви голову от бумаг. — Да, да, до свидания. Акил проводит тебя на Площадку.

И все.

Батен резко повернулся и вышел.

Малыш Акил ждал его около дома на улице. Когда Батен спустился к нему по лестнице, мальчик, с трогательным достоинством выполняющий поручение, повел его к Площадке. Так называлось то самое место у края террасы, на которое Батен обратил внимание в самый первый день, да так и не собрался сходить, откладывая на потом — успеется, мол. Вот и успелось. В последний день.

На Площадке, как правильно догадывался Батен, находился порт. Как ни странно, ничего примечательного для себя Батен не увидел. Площадка оказалась похожей на любое другое торговое место где-нибудь на Плато: сложенные пачками тюки, складские постройки — здесь, правда, больше напоминающие навесы — и, конечно же, много суетящегося люда… В общем, обыкновенное торговое место в разгар базарного дня. Никаких особенностей погрузочно-разгрузочных, а равно и доставочно-поставочных работ Батен тоже не увидел; насколько он понял, сам-то порт находился чуть ниже уровня Площадки. Если и была здесь экзотика, то только та, к которой он уже начал привыкать.

Впрочем, ничего Батен и не успел увидеть толком, потому что не в меру прыткий его проводник, выполнявший свое ответственное поручение с трогательной серьезностью, провел его по внутреннему полю Площадки к самому Обрыву. Они остановились у нависающей над краем деревянной конструкции, неприятно напомнившей Батену о злополучном нужнике: тот же висящий над пропастью настил, те же отверстия в нем… Вот только если это и был нужник, то отверстия-очки его, если судить по их размерам, предназначаться могли только для великанов — каждое из них было не меньше сажени. Но на вес великана настил рассчитан явно не был — прочен, но для великана хлипковат, да и великанов здесь Батен что-то не встречал. Невольно напрашивалось предположение, что отверстия предназначались для скидывания в них нерадивых гостей. «А ушки у них будут трепаться по дороге. От ветра», — подумал Батен. Каково же было его удивление, когда примерно так и оказалось.