Дмитрий Башунов: Ангелы над Москвой

Недоумевающий маршал вдруг ощутил себя свободным и вольным. Его окружал безграничный и бездонный мир, в котором светилась всполохами пламени ближайшая планета, да вспыхивали один за другим — а то и по нескольку сразу — маленькие металлические суденышки, окружившие полыхавшую твердь.

Зрелище это не удивило, не порадовало и не огорчило маршала. Он вдруг вспомнил, как когда-то сидел сапожником в тесном киоске возле выступа здания почты на бульваре Пушкина, слыл хорошим мастером и добрым человеком. Еще ему вспомнилась молодая мама, которая время от времени заглядывала к нему, ведя ребенка в садик или из садика. Летом мама носила сарафан, на котором по белому полю были разбросаны голубые васильки, и он, немолодой уже человек, с замиранием сердца смотрел на эти колышущиеся цветы, и не смел поднять глаз, чтобы окончательно не потерять разум от восхищения и нежности.

Воспоминание мелькнуло, но эмоций не вызвало. Вокруг клубились души других людей, и каждый, как чувствовал маршал, не знал, что делать дальше.

А что делать? Ведь никакой он, на самом деле, не маршал, и не сапожник, и не счетовод в имении, и не ратник в дружине, и не раб фараонов. Он — человеческая душа, и его ближайшая цель отыскать путь к колонии Борэа.

Ну, да: он — Борэа. Его принцесса — Орэс. И оба сына тоже — Орэс. Впрочем, какие уж теперь сыновья… Все они — дети божьи. А ведут их по жизням ангелы. Каковыми и являлись те четверо.

Радость понимания и успокоения наполнила человеческую душу. Не первая жизнь прожита. И наверняка не последняя. Да и не главное это — жизнь во плоти…

«А что же главное? — раздумывала душа, устремляясь прочь. — Об этом я подумаю в следующей жизни».

Четверка ангелов, огромная черная собака и маленькая пестрая кошечка удобно устроились на зеленой лужайке. Хамдиэль лежал, пожевывая травинку. Дима сидел в кресле, поглаживая голову пса, дремлющего рядом. Оля играла с кошкой, то подсовывая, то оттаскивая от нее желтоголовый одуванчик. Нюша самозабвенно охотилась на цветок, прячась в траве и округляя глаза перед броском. Прыгая, она размахивала хвостом и рвала траву когтистыми лапами.

Ксор устроился на самом краю заросшей травой площадки. Он лежал на животе, болтая в воздухе ногами и свесившись с кромки плечами и головой. Перед его глазами гигантский вихрь Млечного Пути смешивался с раскрученным колесом Туманности Андромеды. Рядышком светились Магеллановы Облака.

— Что видно в свете далеких звезд? — поинтересовался Хамдиэль.

— Малахиэль летит, — ответил Ксор.

— Не Малахиэль, — прозвучал голос. На лужайке, висящей в бездонной пустоте, появился еще один человек.

Кошка стремительно нырнула под мышку к псу. Плюх сонно приоткрыл глаза и без особого любопытства взглянул на пришельца. Ангелы встали…

Дима всмотрелся в незнакомые, но неуловимо родные черты. Оля, обняв любимого, молчала. Тихо стоял Хамдиэль. И только Ксор улыбнулся человеку, как старому знакомому…

— Кто победил? — спросил прибывший.

— Никто, Всевышний, — ответил за всех Ксор. — Земля сожжена. Войско Хамдиэля разгромлено. Мои люди взялись пригреть на груди змею, которая их и погубит…

— И какого вы решения ждете от архангелов? — поинтересовался Господь.

— Полагаю, человечество будет приговорено, — сказал Дима. — Но если ты позволишь…

— Продолжай, — подбодрил его Вседержитель.

— Я бы взял на себя смелость создать человечество заново. И создать его другим.

— Пусть так и будет, — кивнул Бог. — Ваши заботы о человечестве пока несут во Вселенную обильные потоки энергонов. Поэтому Ксор и Хамдиэль выполняют решение архангелов, а после за дело принимаетесь вы, Дима и Оля.

И не успели ангелы согласиться либо отказаться, как говоривший исчез.