Людмила Безусова: Драконий цветок

— Храбрая… умная… — Янка вслух повторила слова, возникшие в сознании отголоском чужих мыслей. Это о ней? Она, задрав голову, с любопытством рассматривала чудовищно большого зверя. Он не сожрал её сразу же. Почему? Не голодный? Дракон раскрыл пасть, изогнул гибкую шею, его переливающиеся всеми оттенками зеленого глаза оказались совсем близко от лица девушки, и Янка могла поклясться, что в них промелькнула усмешка. Теплое дыхание дракона щекотнуло щеку, и чуткое обоняние девушки уловило удивительный запах — в воздухе ощутимо запахло скошенной травой. От дракона?

— Я не буду тебя есть. — Опять прозвучало в голове.

— Это ТЫ со мной разговариваешь? — Янка, осмелев, поднялась на ноги, но что её рост по сравнению с громадной тушей. Одни крылья чего стОят — взмахнул, когда садился, так её чуть вниз не сдуло, как пушинку, хорошо — эта стена на пути оказалась.

— Я думаю — ты слышишь.

— И ты можешь сказать мне, где я?

— Это мой мир… Он умирает… — мысли дракона звучали без интонаций, но девушке показалось, что они очень печальны. — Я — тоже…

— А я тут при чем? — удивилась Янка. — Я не верю в сказки. И в тебя не верю. Ты — моя галлюцинация. — Она усмехнулась. — Не думала, что у меня такое богатое воображение. Надо же — дракон… умирающий…

— Миру НУЖЕН дракон. Ты будешь им…

Янка задохнулась от возмущения — её согласия никто не спрашивает! Но не успела она раскрыть рот, как увидела — от её ног в разные стороны зазмеились извилистые трещины, рассекая каменную поверхность на сегменты. Из расщелин фонтаном выплеснулась буро-зеленая кашица, растеклась зловонным вязким студнем. Девушка, не отрывая глаз, смотрела, как полужидкая масса, словно живая, взбирается по хвосту дракона, заползает под брюхо. Бронзовая шкура исполина покрылась жуткими пятнами, похожими на давленых лягушек. Обжигающая боль в запястье привела Янку в чувство — от налившегося багровым сиянием отпечатка по руке расползался зеленовато-бурый узор, охватывая похожим на плесень налетом все предплечье и беспрестанно ползущий вверх. Девушка лихорадочно терла и терла эту зазелень и не увидела, как пластично изогнулись каменные сегменты площадки, поднялись лепестками чудовищного цветка, соединяясь в непроницаемую сферу. Короткий вопль девушки и протестующий рев зверя прозвучали в унисон, когда их швырнула друг на друга неумолимая сила.

Ничего нет… Ни времени, ни пространства, ни мыслей, ни образов, только ощущение бесконечной любви, яркой вспышкой пробудившей сознание, переставшего быть рассудком и ещё не ставшего разумом… Ощущение беспредельного блаженства и неизбывного покоя, в который раздражающим диссонансом врывается рокот, требующий вернуться из благостного небытия…

Неподвижная темная гладь заволновалась, в середине подземного озера закружился смерч, возникший словно ниоткуда, затянул в жадное нутро вязкую жидкость, обнажая кратер давно заснувшего вулкана, и распался на мельчайшие туманные капельки. Далекий рокот ворвался в незыблемую тишину пещеры. Нависающий над озером каменный свод раскололся, застучали камни, осыпаясь в пустую чашу кратера. Заполошное эхо заметалось в замкнутом пространстве, ища выход, и вернулось многократно усиленным грохотаньем. Грохот нарастал, пока не вырвался наружу пламенной стихией, несущей на гребне огненной волны недвижное тело. Плюющийся искрами гигантский факел вспыхнул над замершей в ожидании землёй, постоял мгновение и рассыпался причудливым фейерверком. Безлунная ночь тут же вобрала в себя мимолетные частицы света, ни оставляя и капли надежды бедной исстрадавшейся земле.

Чернильная тень "штопором" сорвалась вниз. С тугим хлопком раскрылись широкие крылья, замедляя безудержное падение. Золотистое сияние зыбкой вуалью окутало возрожденного Дракона. Оно медленно набирало силу, оттесняя мрак на дальние рубежи мироздания. Владыка и слуга этого мира вернулся…

Суетные волны одна за другой набегали на песчаный берег идеально круглого озера, оставляя после себя сглаженный извилистый след. Верхушки сосен взметнулись до самого неба, лазурно-голубого неба с неистовым солнцем, и неустанно шептались в вышине, укоризненно качая зелеными головами. Налетевший ветер поднял в воздух песок, засыпал им сосредоточенного дракона, но тот не отозвался на заигрывания вечного бродяги. Он был занят — выращивал цветок. Рыхлую землю пробил росток, раскинул листья-руки, приветствуя повелителя, собрался с силами и вынес из сердцевины своей тугой бутон. Дракон терпеливо ждал — росток налился силой и раскрылся диковинным желтым цветком. Упругие узкие лепестки скрывали от любопытного драконьего взгляда пурпурно-черное сердце цветка. Хрупкие длинные листья нежно обнимали подрагивающий от напряжения высокий тонкий стебель, взметнувший к небу лимонный венчик земного солнышка.