Алиса Акай: Немного хаоса [СИ]

Кир никогда не скажет ничего Марку. Он не боится — он не умеет.

А значит…

Марк все стоял перед сервом. У него была своя теория, которой он следовал и которой, как он ожидал, будут следовать и они. Проблема была не в том, что теория плоха. Проблема была в том, что Марк не хотел слушать.

Или не умел.

Застежка ридикюля оказалась неожиданно тугой. Я впилась в нее, ломая ногти.

Марк не видел того, как позади него четыре серва сделали шаг. Просто один короткий шаг. Четыре фигуры у него за спиной. Очень удобно, когда ноги у серва с резиновой подошвой. Это были самые лучшие сервы, самые современные, они двигались совершенно бесшумно.

— Марк! — закричала я.

Все происходило медленно, точно я смотрела на стопку даггеротипов, которые невидимая рука неспешно перетасовывает перед моим лицом. Мир расслоился, и в каждой его части начали происходить события, много событий, уследить за которыми было невозможно.

Четыре фигуры за спиной Марка. Округлившиеся глаза Фомы. Фома открывает рот. Марк немного поворачивает голову. Все очень медленно и в то же время мгновенно. Разные слои мира, плоские как даггеротипы. Тугая пуговка ридикюля. Марк поворачивается. Кто-то кричит, кажется, Фома. Холод металла в пальцах. Я выпрямляю руку, которая внезапно становится тяжелой. Шаг сервов — они уже стоят вплотную. Кто-то кричит. Выстрел — я вижу, как в руке Марка что-то вспыхивает. Звон металла. Кто-то кричит — может, я?.. Марк бросается к лестнице. Слишком далеко. Я вижу, как развеваются за его спиной полы пиджака — как маленькие серые крылья, не способные оторвать хозяина от земли.

Все происходит медленно, слишком медленно.

Марк минует трех сервов, но четвертый стоит у него на пути. Я все жму на спусковой крючок, но выстрела нет. Холод металла под пальцем. Марк пытается его обойти, но я понимаю, что серв успеет быстрее. Металл, не умеющий думать, но умеющий быстро действовать. Потом мою руку что-то подбрасывает, я слышу звук, похожий на хлопок вылетающей пробки. Потом вдруг оказывается, что Марк висит на лестнице, а серв лежит на боку, неподвижный, как остальные семеро.

Наконец все слои мира объединяются в один и я вижу, что Марк стоит рядом со мной. Растрепанный задыхающийся Марк с револьвером в руке.

— Ничего себе… — пробормотал он. — Ну и меткий же был выстрел! Таис, где вы научились так стрелять?

Я с опозданием сообразила, что диринжер все еще в моей руке. Просто небольшой кусок металла, оттягивающий кисть. Очень неудобный.

— Случайно, — сказала я непослушными губами и, покрутив пистолет, спрятала его обратно в ридикюль.

Адреналин, растаявший в крови, наполнил тело сотней тысяч покалывающих иголочек. Я почувствовала себя невероятно обессиленной, настолько, что едва не свалилась на пол. Но Марк был уже рядом. Он подхватил меня, придержал, от тепла его тела сразу стало легче, мир перед глазами перестал крениться, обрел объем, запахи, цвет.

К нам, изрыгая на ходу ругательства, половину из которых я не понимала, уже спешил Фома. Он казался одновременно рассерженным и напуганным.

— Бога ради, да вас же чуть в клочки не разорвали! — набросился он на Марка. — Четверо сразу!.. Я такого даже представить не мог! Что произошло?

— Что-то вроде недоразумения… Таис, вы спасли мою голову, вы в курсе?

— Не из-за содержимого, — огрызнулась я, пытаясь восстановить равновесие без помощи Марка. — Вы проклятый идиот! Тупица! Осел!

Марк встретил мою ярость без удивления. Так мол принимает удар океанской волны. Только желваки на скулах заиграли.

— Самоуверенный, ничего не замечающий индюк! Болван! Я предупреждала! Говорила!

— Таис… — попытался слабо возразить Марк.

— Упреки госпожи Таис вполне обоснованы, — заметил хмуро Фома. — Если бы она не угадала в голову тому серву, лежать бы вам сейчас в яме…

— В церебрус, — машинально поправила я, — я попала ему в церебрус. А дьявол!..

— Вы вытащили пистолет еще до того, как я сообразил, что происходит. У всех работников Ласкариса такая блестящая реакция?

— Реакция — только у одного, — буркнула я, — у остальных — просто голова на плечах.

— Вы знали, да? Заранее знали, — Фома прищурился.

— Если бы знала заранее — не позволила бы ему лезть вниз. Слишком поздно сообразила…

— Сообразили что?

— Что все это время мы ошибались. Мы думали только об оболочке. О логике. И, конечно, все это время упускали самое важное. Нас сбили с толку цифры.

— Не вполне понимаю.