Олеся Шалюкова - Ночь теней

— Под «всем этим» ты подразумеваешь нас? — спросил Стар.

Ожидаемой вспышки гнева от Карен не последовало, девушка вся как-то съежилась.

«Маленький растерянный ребенок, посреди огромной площади, набитой людьми, и никому до нее нет дела…»

Вампир вздрогнул. Чужое воспоминание было таким реальным и от него исходило такое одиночество.

— «Нас» нет. «Нас» — это просто обман! Что может связывать двух настолько непохожих, как мы? — тихо спросила Карен.

— Может быть, любовь?

Мертвенная бледность разлилась по лицу девушки. Помертвевшие губы вывели лишь одно слово:

— Когда?

Но Стар понял.

— Когда снимали печати Судьбы.

— Вот как. — Карен опустила голову. Завеса золотых волос скрыла ее лицо. — Что теперь? Ненавидишь меня? Презираешь?

Вампир вздохнул.

— Я опять начал не с того. — Подойдя, Стар обнял Карен. — Почему-то за все это время я не успел ни разу сказать тебе самое главное.

— Самое главное?

— Не уверен, что это будет очень легко. Ты непокорная, а я вспыльчивый. Ты немного легкомысленная, а я предпочитаю вначале все обдумать как следует. Ты можешь сорваться с места в любой момент, а мне для этого приходится применять миллион усилий. Ты совершенно не похожа на принцессу, но именно такой — гибкой, опасной, красивой и немного растерянной я тебя и полюбил.

— Что? — глупо переспросила Карен.

— Я тебя люблю, — послушно повторил вампир.

Девушка вздохнула раз… другой… и опять заплакала.

— Маленькая, — встревожился вампир, — ну что с тобой такое?

— Почему ты не говорил этого раньше?

— Боялся.

— Чего?

— Что принцессе стихиариев не нужен безродный вампир.

— Дурак! Дурак! Дурак! — Кулачки опять застучали по груди вампира. — Мне нужен только ты! И больше никто…

Стар улыбнулся:

— Ну вот и разобрались…

Они немного помолчали, потом Карен вскинула голову. Слезы прочертили дорожки на ее щеках, но глаза были ясные.

— А ты меня правда любишь? — спросила тихо девушка.

— Правда.

— Докажи.

— Луну с неба? Землю к ногам? Дворец выстроить за одну ночь? — на полном серьезе спросил Стар.

— Нет, просто поцелуй меня.

— С удовольствием, — шепнул Стар, легко-легко касаясь губ Карен.

Девушка гневно распахнула глаза.

— Да не так же!

— А как?

— Хотя бы вот так…

Когда на крышу выскочила тюремная стража, парочка увлеченно целовалась, исчезая в огненном вихре.

Судьба и ТерАль сидели на крыше замка старого вампира. Демиург смотрела куда-то за горизонт, и на ее губах играла легкая улыбка.

— Где мальчик? — поинтересовался ТерАль.

Девушка лукаво на него взглянула.

— Не могла же я оставить своего брата на умирающей планете?

— Не спорю. Так где он?

— В безопасности. Почему-то он еще спит. И я не могу понять, как его разбудить. По части хитроумных ловушек у Войрэно нет и не могло быть равных.

— Жалеешь?

— О нем? Ничуть. Целостность — это так хорошо и так тепло. Так что я бы предпочла больше не терять это состояние.

— Вот как, — улыбнулся вампир. — И какие ощущения?

— Мир вокруг ярче. И оказывается, в нем намного больше цветов, чем я считала. В нем столько звуков… запахов. Даже боль тоже бывает разная, как и счастье! И у них не один оттенок, а их очень много. Можно смеяться, потому что очень весело или просто хорошее настроение. А можно плакать — и от этого действительно становится легче!

— То есть ты чувствуешь себя живой?

— Да! — Девушка засмеялась, раскинула руки в разные стороны и легла на крышу, отчего-то погрустнев. — Аль…

— Что?

— Теперь ты меня оставишь?

— Почему?

— Когда мы встретились и ты согласился остаться со мной, то сказал, что контракт будет разорван в тот самый момент, когда я обрету свою целостность и взгляну на мир другими глазами.

— Верно. — Вампир откинулся на спину и посмотрел в небо. — Но то был контракт. И он действительно закончен.

— Понятно. — Судьба отвернулась.

Старый вампир фыркнул и поднялся на локтях.

— И что тебе понятно, душа моя?

— Что я тебе больше не нужна.

— Как работодатель безусловно, — согласился мужчина. — Но это означает, что у нашей с тобой истории наконец может быть новое и правильное начало.

— Правильное?

— Конечно. — ТерАль откашлялся и щелкнул пальцами.

Короткая серебристая волна обдала его с ног до головы и исчезла.

Вместо седины возникла снежно-белая шевелюра с черными кончиками, короткие и взъерошенные волосы, не поддающиеся никакой укладке.