Елена Звездная - Танцующая в ночи

Ищейка, уже поднявшая руку для удара, на секунду задумалась.

– К чему ты клонишь, темная?

Эссиара внутренне возликовала:

– Неужели ты позволишь господину любить эту вертлявую танцовщицу, разве понравится тебе, о Аттиа, быть у нее на побегушках? Ты наследница клана великих воинов, – Эссиара подумала, что нет никого более великого, чем темные, но что значат слова, в сравнении с ее великой целью, – ты позволишь ей победить?

Хранительница молчала. Да она любила его, нежно и преданно. Ранагнара невозможно было не любить, хотя когда-то Аттиа давала клятву, что никогда он не будет ночевать в ее постели.

-

Ей было тридцать полных лет, когда ее приняли в круг посвященных, после пятнадцати лет обучения. Аттиа гордилась званием хранительницы, тем, что она следует традиции предков. Она была лучшей в отряде, самой отчаянной, самой смелой, всегда предчувствующей опасность и именно ее взял в личные хранительницы повелитель Северных земель. Перед новым назначением Аттиа дала клятву служить и защищать, всегда быть преданной клану Северных земель, но в первый же день службы хозяин обратил на нее заинтересованный взгляд. Ранагнар умел соблазнять. Легкие касания, нежные слова, маленькие подарки, умение хвалить те качества, которыми она особенно гордилась, и она сдалась на милость победителя спустя лишь несколько дней. Это была лучшая ночь в ее жизни. Прикосновения его рук, нежные поцелуи губ, страстные объятья и полные любви слова… Об их связи узнали очень быстро, слишком откровенные взгляды бросал повелитель на свою хранительницу, слишком нежно смотрела она на любимого. Ее отозвали из клана, и стоя на коленях с поднятыми вверх руками в течение трех суток, Аттия с полными слез глазами, принесла клятву, клятву в верности хранителям и традициям истинных воинов, клятву в том, что более никогда не позволит высшему делить с ней постель. Ее отправили служить повелителю Видарена, и сцепив зубы она дала обет верности новому хозяину. Ранагнар нашел ее, отыскал, несмотря на то, что ее новое место службы держали в тайне, и предложил покинуть круг хранителей. Аттиа посмотрела в его глаза и согласилась. Жизнь без него, без его улыбки, без его нежных слов для нее была невыносима, ради него она преступила законы круга. Он сделал ее своей личной хранительницей, с правами ищейки и начальника стражи, но она все чаще замечала, как его взгляд становился рассеянным, а чувства ослабевали, она понимала, что он не давал ей никаких обязательств, видела, как в его жизни появляются другие женщины, но каждую ночь надеялась, что услышит его почти бесшумные шаги. Иногда он приходил, и это были часы счастья, когда она могла выразить ему свою любовь, но ее любовь не была нужна ему, он приходил все реже, а вскоре перестал приходить совсем. И все же она продолжала ждать, понимая как бесплотны ее ожидания, как призрачны надежды. Ей больно было видеть, как он улыбается другим женщинам, как соблазняет очередную, как перестает видеть в ней самой женщину. Теперь она была для него лишь личной хранительницей, пусть и высокооплачиваемой, пусть и доверенной, но больше не любимой. Эссиара задела за живое, темная слишком хорошо понимала эмоции, вот и ее легко прочитала.

– Да я люблю его, люблю больше жизни. И я буду преданна своему господину, я приму любой его выбор. – Аттиа занесла руку для удара.

– Стой, прошу, остановись, – темная смотрела умоляюще, – я ведь тоже его люблю…

Эссиара рыдала от боли и от обиды, все сильнее вытягивая из удивленной хранительницы жизненную энергию и собирая силу для удара. Когда-то любимый назвал ее змеей. Что ж Ран, ты был прав, темная была похожа на змею, опасную и коварную, и сейчас Эссиара собиралась подло убить его ищейку.

Аттиа недоверчиво смотрела на рыдающую у ее ног темную, и не видела, как из дальнего угла пещеры в нее летит клинок, зато Эссиара прекрасно управляла своим оружием.

– Я тоже люблю его, – рыдала темная, затем зло добавила, – и если бы ты согласилась мне помочь, я бы сохранила твою жизнь, ищейка!

Хранительница не сразу поняла что происходит, и только когда клинок вошел в ее сердце, испуганно вскрикнула. Еле дыша от нарастающей боли, Аттиа упала на колени, но упасть на песок ей не позволил ветер. С бессильной яростью темная смотрела, как ветер подхватывает ищейку, как относит ближе к выходу из пещеры, как вынимает кинжал и затягивает нанесенную рану. Миг и на камне сидит высший, удерживая в объятиях хранительницу.