Роберт Джордан - Грядущая буря

Оттуда он должен будет отправиться в Амадор, потом в Танчико и далее. Он будет Перемещаться быстро, никогда не задерживаясь на одном месте надолго, чтобы Отрекшиеся его не поймали. Как мерцающий свет смерти, как тлеющий уголек, оживающий то здесь, то там. Погибнут многие, но большинство из них будут Шончан. Захватчики.

Ранд пристально посмотрел на ключ доступа. Затем схватился за саидин.

Дурнота накатила на него сильнее, чем когда-либо прежде. Ее сила сбила Ранда на землю, словно ударив физически. Он закричал, едва заметив, когда упал на камни. Он стонал, крепко сжимая ключ доступа, свернувшись вокруг него. Казалось, все его внутренности жжет огнем. Он повернул голову, переворачиваясь на бок, и его вырвало на мостовую.

Но он удержал саидин. Сила была нужна ему. О, эта сочная, прекрасная сила. Когда он был полон Силы, даже вонь его собственной рвоты казалась более реальной, более сладостной.

Ранд открыл глаза. Вокруг него собирались обеспокоенные люди. Приближался шончанский патруль. Пора. Он должен ударить.

Но он не мог. Эти люди выглядели встревоженными, взволнованными. Им было небезразлично, что с ним.

Закричав от отчаяния, Ранд открыл врата, заставив потрясенных людей отскочить. Он поднялся и, спотыкаясь, на четвереньках бросился сквозь проход, пока шончанские солдаты выхватывали мечи и выкрикивали что-то непонятное.

Ранд приземлился на большом каменном черно-белом диске. Его окружала темная пустота. Портал закрылся, оставив Эбу Дар позади, и диск двинулся. Он плыл сквозь пустоту, освещаемый каким-то странным рассеянным светом. Ранд, баюкая ключ доступа и, глубоко дыша, свернулся на диске калачиком.

«Почему я не могу быть сильным? – Он не знал, чья это мысль – его или Льюса Тэрина. Они двое стали единым целым. – Почему я не могу сделать то, что должен?»

Площадка перемещалсь недолго, единственным звуком в пустоте было его дыхание. Диск выглядел как одна из печатей на узилище Темного, разделенный пополам волнистой линией, отделяющей черное от белого. Ранд лежал прямо посередине. Черную половину называли Клыком Дракона. Для людей это был символ зла. Разрушения.

Но Ранд был необходимым разрушением. Для чего тогда Узор так усердно направлял его, если ему не нужно было разрушение? Вначале он пытался избегать любых убийств, но безуспешно. Потом запретил себе убивать женщин. И это тоже оказалось невозможным.

Он был разрушением. Он просто должен был принять это. Кто-то же должен быть достаточно твердым, чтобы сделать то, что должно – разве нет?

Врата открылись, и, вцепившись в ключ доступа, Ранд, шатаясь, поднялся на ноги. Он сошел с платформы для Скольжения на пустой луг. То самое место, где он с Калландором в руке сражался против Шончан. И проиграл.

Он долго его разглядывал, глубоко дыша, затем сплел другой проход. Он открывался на покрытую снегом площадку. На Ранда обрушился порыв ледяного ветра. Хрустя снегом под ногами, он прошел через врата и закрыл их за собой.

Перед ним распростерся весь мир.

«Почему мы пришли сюда?» – подумал Ранд.

«Потому, – ответил Ранд. – Потому что мы сделали это. Здесь мы умерли».

Он стоял на самой вершине Горы Дракона, одинокого пика, возникшего там, где три тысячи лет назад покончил с собой Льюс Тэрин. С той стороны, где склон горы открывался разорванной изнутри бездной, он мог заглянуть на сотни футов вниз. Отверстие было громадным – намного больше, чем казалось сбоку. Широкий овал, полный багрового, пылающего, бурлящего камня. Будто бы кусок горы просто-напросто отсутствовал, был выдран: вершина все так же возносилась в небо, но часть горы просто исчезла.

Ранд пристально смотрел в эту бурлящую бездну. Точь-в-точь как в пасть зверя. Снизу тянуло жаром, и в небо, закручиваясь, взлетали хлопья пепла.

Сумрачное небо над его головой затянули тучи. Земля казалась столь же далекой, едва видимой, похожей на лоскутное одеяло. Вот зеленый лоскут – это лес. А там шов – река. К востоку на реке он увидел маленькую точку, похожую на плывущий лист, подхваченный крошечным потоком. Тар Валон.

Ранд сел, снег заскрипел под его весом. Он поставил ключ доступа перед собой в сугроб и сплел потоки Воздуха и Огня, чтобы сохранить тепло.

Потом положил локти на колени, а подбородок на руки, и уставился на статуэтку мужчины со сферой.

Надо поразмыслить.

Ветер свистел вокруг Ранда, сидящего на крыше мира. Плетение из Воздуха и Огня растопило снег вокруг него, обнажив зазубренную темно-серую верхушку скалы в три шага шириной. Пик был похож на сломанный ноготь, торчащий в небо, и Ранд сидел на его вершине. Он не сомневался, что это была самая макушка Драконовой Горы. Возможно, высочайшая точка мира.