Кристина Белик: Рожденный вечно властвовать

Томас не когда не чувствовал такого гнева, наверно это было на его лице потому, что Инжаалина Августовка молча смотрела на него и не пытаясь ничего сказать.

- В таком случае, каждое слово Тома было подобно яду, я пойду, бесчувственному и холодному нечего делать среди, любящих, правильных и таких хороших как вы!

Том, выскочил из классной комнаты, некто не пытался даже его остановить, только дети испугано смотрели ему в след. Он знал, что перегнул палку. Он не знал откуда взялся этот гнев, но чувствовал какое-то странное удовлетворения. Впервые в жизни, он смог себя защитить.

Том вышел во двор приюта туда, где ярко светило солнце и дети помладше играли в салки - он наслаждался свежим воздухом, стараясь не думать какое наказание его ждет впереди, в его день рождения все токи были счастливые минуты.

Том грустно плелся следом за воспитательницей Маребекой Жаклиновной, та сказала ему, что его вызывает к себе директор приюта Алан Фротел, по какой причине она не сказала. Но Томас и так знал, что это из-за психолога. На улице Том был минут 15-20 не больше, наверно эти минуты и были самыми счастливыми в его день рождении. Маребека Жаклиновна, шла очень быстро, Том с трудом поспевал за ней. Невысокая, с густыми каштановыми волосами, тонкими бровями, узкими глазами и змеиным ртом, Маребека Жаклиновна внушала страх всем без исключения детям приюта. Всегда строгая, энергичная, она не всегда была справедлива к своим воспитанникам, Том по сей день помнил, как пару лет назад получил от нее на уроки математике линейкой по руке за то, что смотрел по сторонам. Тогда ему пришлось плохо, но сейчас определенно будет хуже.

За грустными воспоминаниями Томас не заметил, как дошёл до кабинета директора. Маребека Жаклиновна постучала в дверь. И через несколько секунд ей сказали, войдите. Директор Алан Фротел всегда говорил несколько сиплым голосом, но сегодня голос директора был не необычайно охрипшим, как будто он кричал несколько часов подряд.

Кабинет Алана Фротела был по меркам Томаса просто шикарным. Стены были покрашены в оранжевый цвет, белые окна, новенькая штора в цветочек, на подоконнике стояло несколько кактусов в красивых горшках, мягкий серый ковер лежал на полу. Кабинет был просторной и уютной комнатой. Посредине стоял длинный деревянный стол, на нем лежала куча разных бумаг. А за кипой этих бумаг возвышалось огромное кресло из шикарной черной кожи, на котором и восседал директор приюта Алан Фротел. Это был не необычайно худой мужчина, который всегда носил черные брюки, и белую рубашку с красной жилеткой не надевая никогда галстуки. Худое круглое лицо имело серовато желтый оттенок, косые серые глаза как-то странно смотрелись на его лице, нос был прямым, а губы до странности длинными, во рту спереди стояло несколько золотых зубов, волосы были короткие мышиного цвета, часть из них уже выпала образовав сзади заметную лысину.

Неподалеку от него на маленьких черных стульчиках расположились: психолог Ариадна Ликтовна и воспитательница Инжаалина Августовна. Лица их были напряженными. Лицо директора было же непроницаемым.

-Я привела его, - голос Маребеки Жаклиновны звучал, очень довольна.

-Хорошо, - голос Алан Фротела был тих, но хрипота все ровно чувствовалась. - Вы Меребека можете сесть рядом с Инжаалиной, а вот мальчик пусть постоит.

Том встретился взглядом с директором и вздрогнул от его проницательных серых глаз.

-И так Томас, в голосе чувствовалась угроза, - это правда, что ты нагрубил Ариадне Ликтовне?

-Нет, - голос Томаса был твердым, его глаза на этот раз выдержали серый проницательный взгляд Алана Фротела.

Несколько секунд директор сверлил взглядом Тома, но затем отвел свои серые глаза от него и обратил их на психолога и воспитательницу.

-Мальчик отрицает, что дерзил вам.

-Его слова просто ложь, как и всех детей, - не замедлила ответить Инжаалина Августовна.

-Что же ваш рассказ я слышал, - сказал директор, теперь я хочу услышать, что мне расскажет Том.

Томас не знал, почему ему так сложно выдерживать взгляд директора.

-Я нарисовал березы, потому что считаю их красивыми, но Ариадна Ликтовна сказала, что хорошо мечтать о родителях, о парки аттракционов, но не о деревьях, они прекрасны, но не прекраснее тех вещей, которые делают руки человека. Я сказал Ариадне Ликтовне, что для меня березы это самое прекрасное, ведь я сужу о том, что видел и вижу, но Ариадна Ликтовна ответила, что я слишком мал, чтобы спорить с ней. Но я не хотел спорить я просто изложил свое мнение по этому я пытался доказать свою истину такой какой ее вижу я. Дальше Ариадна Ликтовна сказала, что я такой же холодный и бездушный как березы, которые я нарисовал, меня обидели ее слова вот я, и ушел из класса. Том замолчал, потупив взгляд.