Клоун для черной принцессы

Маленькая принцесса вскоре вместе с родителями уехала на родину. Но до отъезда она еще несколько раз встречалась с Женей, Мишей, Лешей и Костей. Они вместе играли, ходили кормить непентес. Однако время разлуки стремительно приближалось…

— Я буду скучать без вас, — грустно сказала Элизабет накануне отъезда.

— Нам тоже будет не хватать тебя, — Миша внимательно посмотрел на нее через очки, и хотя ему самому было невесело, улыбнулся, чтобы рассеять грустное настроение, которое нависло над ребятами. – Но мы попытаемся, на сколько возможно, это исправить.

Он сбегал домой и вернулся с маленьким фотоаппаратом. В саду показался Петр Романович. Увидев, что ребята собираются фотографироваться, он предложил свои услуги:

— Становитесь все вместе, я поработаю фотографом.

— Пойдемте к непентесу, — воскликнул Костя, — Сфотографируемся на его фоне.

Идея понравилась ребятам, и вскоре вся компания расположилась возле опутавшей сухую яблоню лианы. За спинами ребят был отлично виден огромный светло–зеленый с пурпурными пятнышками кувшин, который так незаслуженно обвиняли в исчезновении маленькой принцессы. Петр Романович несколько раз щелкнул кнопкой затвора фотоаппарата:

— Ну, вот и все. Теперь вы чаще станете вспоминать друг друга.

Так появилась над столом у Миши и Жени, в комнате Кости и далеко от России, на другом континенте одна и та ж фотография: гигантский кувшин непентеса и рядом дружная компания – маленькая темнокожая девочка с множеством черных косичек и необыкновенно живыми огромными глазами, ее белокурая подружка Женя, по другую сторону от принцессы – долговязый Миша, по прозвищу Шерлок Холмс, рядом Костя.

Проводив Элизабет, ребята сначала скучали, но постепенно занялись своими обычными для каникул делами – ходили на речку, в парк, в лес, катались на велосипедах, короче, отдыхали на всю катушку. Лето выдалось погожее, и каникулы удались на славу. Но незаметно наступил август, а с ним почувствовалось приближение разлуки, и снова в воздухе повисла легкая паутинка грусти. Настало время возвращаться в Москву.

Конечно, Костя скучал по маме, но ему так не хотелось уезжать! Грустила и Женя – с Костей было здорово, они понимали друг друга с полуслова, наверное, даже могли бы вместе отправиться в разведку… И «Шерлок Холмс» приуныл. Он представлял опустевший соседский сад, хозяин которого снова будет целыми днями пропадать в институте, мелкий накрапывающий дождик и тишину, нарушаемую жалким тявканьем закрытой на веранде Лиски.

Проснувшись как–то утром, за несколько дней до отъезда, Костя лежал с открытыми глазами и мечтал. Надо сказать, что у него была маленькая слабость – он любил помечтать. Каждая мечта начиналась с мысли: «Вот если бы…».

— Ты все еще валяешься? О чем грезишь? – услышал он голос папы.

— Нет, я не грежу, — слукавил Костя, считавший, что вообще–то мечтанья – занятье для девчонок, и об этой своей «тайной слабости» лучше никому не говорить. – Просто я сон вспоминал.

— И что же тебе приснилось?

— Будто мы с Женей идем в школу.

— Ты уже соскучился по школе? – удивился папа.

— Мне приснилось, что я шел не в свою, а в Женину школу, — уточнил Костя.

Лицо у папы стало задумчивым:

— Ну, что ж, может быть, твой сон и сбудется…

Но Костя знал, что чудес не бывает. Последние несостоявшееся чудо, в которое он поверил, был непентес, говоривший человеческим голосом. Но того, о чем мальчишка тайно мечтал все эти последние несколько лет, просто не могло произойти. У взрослых были свои странные представления о жизни, и с этим приходилось мириться… Костя выпрыгнул из кровати, побежал умываться, стараясь вести себя так, будто он самый счастливый мальчишка на свете.

Однако чудо все же произошло буквально на следующий день. Сначала у калитки раздался радостный, с повизгиванием лай Лиски, а затем в открытых дверях веранды появилась мама. Мальчик бросился к ней, повис на шее. Мама обняла сына и мужа, и когда Костя посмотрел в глаза родителей, то понял, что больше уже никуда отсюда не уедет, и теперь они будут жить все вместе. Как раньше…