Олег Яковлев - Сердце ворона

Ошалевшая толпа не могла реагировать на слова духовного лидера всех рыцарей королевства. Воины просто поедали графа де Нота глазами, стараясь понять, откуда же великий воитель взялся здесь, в этом Хранном забытом ущелье. А Ильдиар вскинул руку и продолжил:

– Они жестоко ошиблись. Хоть вы и устали, среди вас много раненых, и вы скорбите по павшим товарищам. Вам тяжело. Но я тоже пришел не один! И пусть нелюди убоятся вас и бегут отсюда!

Ильдиар повернулся к воротам и громко свистнул. Громкий рык из темноты пещеры был ему ответом. Воины испуганно переглянулись, но в следующий миг по ущелью прокатился рев тысячи людей, от которых старуха Смерть в последнюю секунду отвела свой меч. Из Врат Ахана на белый снег медленно выходил, ступая по обледенелой земле мощными лапами, огромный красный дракон.

В ту же секунду с баррикад раздался крик:

– Орки! Орки идут! Все по местам!

Ильдиар надел крылатый белый шлем, первым выхватил из ножен меч Тайран, поцеловал на счастье гарду, со стуком опустил забрало и бросился к валу.

Белоснежный пегас летел над вершинами высоченных деревьев, тонущих в волнах сизого тумана. Его густая грива походила на легкую водяную пену, а длинный вьющийся хвост – на плетение нитей паутины. Большие оперенные крылья мерными взмахами шептались о чем-то с ветром, в то время как сильные мышцы сокращались и играли под тонкой, с некоторым серебристым отблеском кожей, когда небесный скакун перебирал изящными копытами по воздуху, словно по земле. Изумрудные глаза пегаса почти не моргали, а с губ на удила текла таявшая за мгновения слюна. Голову животного защищал золоченый налобник, украшенный символическими крыльями и расписанный тонкой резьбой. Все тело скакуна было перепоясано тонкими, но крепкими ремнями и вьющимися на ветру алыми лентами с вшитыми в них рубинами. Красивая упряжь, резные удила и поводья должны были надежно удерживать это своевольное и упрямое создание. Подчас можно было услышать легкий звон, когда копыта стучали по облакам, выбивая из них белые искры, – для путешествий по воздуху крылатых скакунов также требовалось подковывать, как и обычных лошадей, но только серебром.

Стремительным небесным галопом пегас нес своего седока к городу. В высоком седле, наклонившись к самой шее животного, застыла стройная особа, закутанная в длинный плащ, сшитый из белых перьев. Острый взгляд карих глаз был прищурен от злого ветра, несущегося в лицо, и устремлен вперед, высматривая внизу, за полосой деревьев, прячущиеся там кристаллические башни. Черные волосы наездницы были собраны в тугой хвост, перетянутый белыми шелковыми лентами, а высокий светлый лоб перечеркивал золотой обруч. За спиной на ремне у девушки висели лук в чехле и колчан со стрелами. К седлу была приторочена кожаная лента-перевязь с торчащими из нее оперенными метательными дротиками. В обеих руках она крепко сжимала поводья, руководя полетом своего скакуна. Плащ из перьев хорошо защищал ее от холода, ледяного ветра и промозглой влаги туч, а животное, хоть и проделало сотни миль по воздуху, еще не устало, да и цель путешествия уже показалась вдали.

Крылатый скакун пролетел над кристальной стеной и устремился к реке. Внизу мелькали дома, сады и улицы, но небесная всадница направила пегаса к высокой башне, задевающей облака. По красоте и изяществу это строение могло бы поспорить с дивной розой, что выросла и возвысилась над кустом, гордо и величаво оглядывая своих собратьев внизу. Наглый плющ, словно теплой шапкой, укрыл остроконечную черепичную крышу и разросся по всем стенам, даже пустил побеги в большое окно верхних покоев. Именно к нему и направился крылатый скакун. Приблизившись к стене, пегас остановил перебор копыт, сильнее и чаще замахав крыльями, зависнув у окна. Наездница растянула пряжки ремней на высоких луках и единым движением вспрыгнула на седло, твердо упершись в него мягкими подошвами расшитых червленой нитью сапожек и бесстрашно балансируя на высоте двести футов. Девушка осторожно сошла со спины пегаса и несколько футов прошла по воздуху. Сапоги мягко упирались в прозрачную твердь, будто в землю. Белоснежные перья пегаса на ее плаще зашелестели, в них появилась жизнь. Зачарованная накидка позволила ей пробраться по невидимым глазу потокам, ступая над пропастью. Четыре шага, что отделяли размах крыла скакуна от башни, были пройдены, и небесная всадница ступила на подоконник, будто на ступеньку. Скользнув под аркой, она оказалась в комнате. Ей не пришлось даже пригибать голову – окно походило на вход, будто и предназначенный для визитов различных небесных гостей. Длинный повод тянулся за девушкой по подоконнику и выложенному каменными плитами полу – пока повод остается у нее в руке, пока она касается его хотя бы пальцем, буйный и своевольный пегас будет ей послушен и спокоен.