Олег Бубела - Везунчик (СИ)

– Покойся с миром, здоровяк. Ты был довольно неплохим мужиком… жаль только связался с поганой компанией.

И я не кривил душой, поскольку сейчас не чувствовал ненависти к Лашту. Я был благодарен ему за те крохи знаний, которыми он поделился, за отношение к новичку, за попытку сохранить мою жизнь… но в то же время ничуть не сожалел о содеянном. Эх, не зря меня еще в Ирхоне посетило плохое предчувствие – неприятностей я огреб по самое «не балуйся». Одно радует, за эти дни я успел очень многому научиться и попутно узнать главное правило, которым со мной поделился Дорак: доверять в этом мире можно только себе.

Вытащив из мертвого тела свои ножи, я принялся тщательно обыскивать трупы. Спешить мне было некуда, поскольку до наступления темноты, судя по солнцу, осталось часа три. За это время к укрытию в скалах я добраться точно не успею, поэтому придется заночевать в городе. Данный факт меня не особо тревожил – в очищенный домах имелось много уютных комнат с крепкими дверями, где можно было прекрасно выспаться, никого не опасаясь. Больше волновало то, что искатели, отправившись за мной, не прихватили сумки с припасами. Набить чем-нибудь брюхо я бы не отказался – после схватки у меня здорово разыгрался аппетит.

Трофеев мне досталось много, но я не был Плюшкиным и все брать не стал. Только самое ценное – амулеты, деньги (оказалось, искатели наглым образом врали, когда в трактире сокрушались о своих пустых карманах), подзорную трубу Лашта, мешочек с зубами крокодила, драгоценности (перстни, одно кольцо, порванная золотая цепочка с кулоном, ранее висевшая на шее Дорака) и оружие. Последнее было весьма разнообразным – кинжалы, пару ножей, один узкий стилет из сапога Сишка, огромный меч Лашта, и сабля командира, которая (судя по меньшему количеству иероглифов) значительно уступала моей.

К большому сожалению, клинки Сишка, на которые я успел положить глаз, оказались безнадежно испорченными. Видимо, сталь, из которой они были сделаны, являлась хотя и прочной, но весьма хрупкой. В тот момент, когда пронзенная мечами тварь рухнула всей своей массой на искателя, они умудрились переломиться – один у самой рукояти, а второй примерно пополам. Справедливо рассудив, что за такой товар оружейник много не даст, я даже не стал возиться и извлекать обломки из туши крида. Тем более, рукояти клинков были совсем простыми, да и ножны особой ценности не представляли. Про зомби я тоже не забыл. У них на пальцах обнаружились серебряные перстни, а в ухе одного – сережка. Негусто, но хоть что-то.

Мародерствуя, я размышлял о покрытым зеленью городе и вскоре сделал вывод: он пользуется дурной славой только потому, что раньше искатели оставались в нем целыми командами, превращаясь в зомби после укусов трашей. Ведь сразу сообразить, что укус этих тварей смертелен, довольно сложно. Симптомы-то проявляются через несколько часов, а к тому времени твари наверняка успевали ужалить всех в отряде. Поэтому долгое время никто не мог донести до остальных новость о том, кого же здесь следует опасаться. Возможно, так и родилась какая-нибудь страшная байка о Тертосе, в котором бесследно исчезают люди. Со временем она породила множество слухов, не исчезнувших и после того, как опасность зеленого города была хорошо изучена.

Хотя, это всего лишь догадка. Если же говорить языком голых фактов, Тертос за долгие годы забрал множество жизней искателей. И продолжает забирать, ведь сюда периодически наведываются новички, которые еще не знают о таящейся в нем опасности. Сами или в компании, очень похожей на моих спутников. А малое количество шатающихся по улицам мертвяков говорит лишь о том, что здесь жрать им особо нечего, поэтому они периодически нападают друг на друга или покидают город. Кстати, чем же тогда питался крид? Ну не трашами же? Решив это выяснить, я достал светлячок и вошел в его логово, надеясь хотя бы по костям определить рацион гиганта.

Через пару секунд, разглядев обстановку в комнате, ранее бывшей просторной гостиной, я понял, что идея была очень глупой. Если бы желудок не был пуст, как холостяцкий холодильник, меня бы вывернуло прямо на сапоги, настолько отвратительным было открывшееся зрелище. Пулей выскочив из дома, я несколько минут пытался справиться с приступами рвоты, отгоняя маячившую перед глазами картинку, навечно врезавшуюся в память, – тучи мух, груды гниющего мяса, в которых копошились белые черви, кучи испражнений, рогатые черепа с пустыми глазницами, осколки костей… Ну и мерзость! Теперь понятно, откуда шла вонь, распространявшаяся по округе, и почему сами твари источали такое амбре.