— Успокойся, — кивнул он. — Вы дошли сюда вместе. Ты вернёшься и приведёшь всех своих. Просто говорить удобней с одним, чем с группой.
— А это всё? — я повёл вокруг рукой. — Это что?
— Ничего, — пожал плечами Диад. — Твои воспоминания. Ониэто могут… Но еда, — он улыбнулся, — настоящая.
— Да, настоящая… — откликнулся я. — Послушай, Диад… Но вот есть Хаахти, Хаахти Салоранта, он тут… там почти век. Или мой друг Джек Сойер — он тоже очень долго… Почему они не ушли туда?
Диад сплёл пальцы на колене.
— Потому что не захотели… Такие есть тоже.
Я хотел снова спросить: «Почему?» И не спросил. Вместо этого я задумчиво поинтересовался:
— А тебе не кажется, что это неправильно и… несправедливо? В наше второе лето здесь погиб Север, Игорь Северцев. Чем он был хуже меня? Я могу ещё и ещё называть…
— Я тоже могу, — отозвался Диад. — Одна ошибка… только одна… И расплата за неё; ни при чём тут — «хуже», «лучше»… Жестоко, да? Но не несправедливо…
— Значит, я буду жить, — тихо сказал я. — Мыбудем…
И снова замолчал.
Но я не просто молчал. Странно, но я вспоминал, и эти воспоминания всплывали у меня в мозгу, словно фантастические кадры из какой-то бессистемной, но берущей за душу склейки, пропитанной моей памятью, как проявителем и закрепителем одновременно. Я не «заказывал» этих воспоминаний. Они приходили сами собой… Не получалось вычленить из них ничего конкретного, но то всплывали трупы в первом разорённом неграми селении, которое я увидел… то лицо умирающего на руках Лаури Свена… то металлическая груда оружия на каменном полу… ландскетта, выпадающая из мёртвой ладони Кристины… голова Севера на шесте… смертельный холод голодной зимы, луна в глазах волчьей стаи… скрип стали толлы о кость бедра, моегобедра… лицо Дейны, лицо моего «хозяина», лицо желтоглазого Жоэ — калейдоскоп, мозаика, вихрь лиц… вытянутая к моему лицу рука Марюса… бредущий к берегу в белой пене прибоя Саня, его улыбка, улыбка на мёртвых губах… волна Атлантики, рёв ветра в вантах… Вадим, поднимающий руку на палубе нашего корабля… смеющийся Сергей, раскинувший руки мне навстречу у своего трона… брызги бледных искр из-под клинка… злое отчаянье схватки… тёплая пыль тропы на Кавказе, её вкус со вкусом крови во рту… солнечный мёд первого нашего с Танькой раза на дне каменной чаши, переполненной весенней зеленью… звериная, ловкая посадка Джека у снежной норы при нашей первой встрече… снежный вихрь из-под её лыж, мчащихся у самых пастей двух амфиционов… клятва под взвихренным небом надвигающейся бури… Равнины Америки, бесконечные ковыли, а в небе — плавающие кресты птиц… Вздымающиеся снежные шапки Кордильер… Огромный баллон дирижабля, медленно поднимающийся из каньона перед окаменевшим Андреем… Кукурузные поля на том острове, где разошлись наши с Вадимом пути, острый блеск клинков тогдашних схваток, отряд Арниса, пробивающийся нам навстречу… Джек, прощающийся со мной… Стеклянные провалы меж стеклянных гор, наш «Большой Секрет», словно вмурованный в воду взвихренного тайфуном моря… Мои ладони на столе, и слёзы Танюшки, и алые пятна на бинтах… Туманы Пацифиды, туманы над берегами, туман над джунглями… страшный дождь, смывающий кожу, смывающий чувства и память… Ладонь над моим лицом… выскакивающие из спины Олега ассегаи… выстрел из пистолета, пуля в плече…
Что ещё?!
Я потрогал ладонью бронзовую оковку ножен палаша. Вновь сгустился туман. Диад ждал, спокойно и терпеливо.
Я провёл здесь целых семь лет. Почти столько же… ну, немногим меньше, чем прожил там. И — если честно признаться! — намного насыщенней. Это была страшная жизнь. Это была красивая и бешеная жизнь. Это была тяжёлая жизнь.
Это была жизнь.
Оказывается, всего лишь ступенька куда-то ещё.
Может ли жизнь быть ступенькой?
А те? А погибшие? Может быть, они и делали ошибки. Но — честное слово! — они были хорошими людьми. Многие из них — наверняка уж…
Всё-таки — жаль.
Я улыбнулся и прочёл:
— И никто — и никто не вспомянет войну.
Пережито — забыто. Ворошить ни к чему… Ну что же, Диад… Я рад, что всё кончилось. Я пойду за своими. Хорошо?
Игорь Басаргин
Шагал я пешком
И крался ползком,
Нащупывал носом путь.
А встретился лес —
На дерево влез —
Вокруг с высоты взглянуть.
Свой собственный след
За несколько лет
Я вмиг оттоль рассмотрел!
И понял, каких,
Беспутен и лих,
Успел накрутить петель!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу