Ева Никольская - Азартные игры волшебников

— Ввв-внука? — взвыла Адель.

— Ну конечно! Уж за год-то этот всеми признанный бабник непременно обеспечил бы мне наследника с прекрасной темной родословной. А уж воспитать из него достойного продолжателя нашего рода я б и сам смог. Но, увы, не сложилось, хотя я не в накладе!

— Т-ты, да ты… сводник! — подобрала слово фея. — Манипулятор!

— Я просто привык добиваться желаемого, — скромно поправил ее отец. — И пусть все пошло не так, как планировалось — результат мне нравится и очень!

— Наследник тебе нужен? Да? Так женись и заведи! Что ты ко мне-то приссстал! — рухнув на стул, прошипела Ада.

— Упаси Эраш! — скривился мужчина. — Еще раз на те же грабли? Мне года с твоей матерью хватило! Нет уж! Внуки меня вполне устроят! Тем более, что в случае с Ниром мне даже их воспитанием заниматься не придется!

— Да почему ты ему так веришь? Чем он тебя приворожил?! Что наобещал в той дурацкой записке, которую ты получил перед финалом Тритэры? Папа? Ну, же? Скажи мне! Что там было написано такое, раз вы все позволили сделать из себя клоунов на арене?

— В записке? — Дин рассмеялся. — Девочка моя, послушай: Нир твой, конечно, очень талантливый и родовитый темный маг, судя по метке Эраша и любезно предоставленным рекомендациям, но не стоит приписывать своему избраннику такое могущество. Послание на Игре он не писал. Оно вообще было не от человека.

— Нир не человек? — нахмурилась фея.

— При чем тут Нир?! — потер виски некромант.

— Ты сам сказал…

— Эта записка… точнее, договор на сделку, предоставленный мне и, как я понял, остальным финалистам, был отправлен самой Тритэрой. Игра разумна, ты не знала об этом, малышка? — тонкие губы мужчины растянулись в снисходительной улыбке. — А о чем именно шла речь в магическом послании я тебе, увы, ответить не смогу, так как связан заклинанием молчания. Теперь понятно? — фея кивнула, задумчиво разглядывая чернильницу на отцовском столе. — Есть еще вопросы?

— Есть… наверное, — рассеянно пробормотала она.

Злость девушки вместе с возмущением отступили на задний план после получения новой информации. Образ бывшего слуги все больше обрастал тайнами, и ей все сильнее хотелось их разгадать. Но, не здесь, не сейчас и, тем более, не в присутствии своего темного папочки. Его, похоже, заклинило на пении дифирамбов ее хитрому жениху. Ну, может, оно и к лучшему. Если он так доволен ее выбором — значит, можно не ждать с его стороны новых каверз в ее адрес.

И что ты хочешь узнать? — перефразировал свой вопрос Дин, так и не дождавшись от дочери вразумительного ответа.

— Рабская метка. Ты ее снимешь? — вспомнила Адель.

— Она исчезла, как только активировался брачный браслет.

— Прекрасно, — слабо улыбнулась фея, поднимаясь. — Тогда я, пожалуй, пойду.

— Даже на чай не останешься? — разочарованно произнес некромант.

— Я устала, а отдохнуть возможности не было.

— Так отдохни в своей комнате.

— Прости, папа, но у меня есть свой дом, — отрицательно покачала головой девушка. — И своя спальня, — добавила он, мысленно ужаснувшись состоянию последней. — И свой мужчина, который требует внимания, — виртуозно солгала Адель, наблюдая за реакцией отца.

На лице того не дрогнул ни один мускул, когда он понимающе проговорил:

— Тогда да, езжай домой, Сокровище. Вам есть, что обсудить с женихом. Например, сообща поискать те самые чувства, благодаря которым активировался браслет, — ехидно добавил он.

Фея скрипнула зубами, но промолчала. Простившись с Дином, она двинулась к выходу, но чуть не споткнулась о груду сваленных ее стараниями папок. Покачнувшись, девушка устояла, и хотела уже отправиться дальше, как вдруг заметила на верхней обложке знакомое имя. Не сразу сообразив, где его слышала, Ада подняла папку, задумчиво полистала ее, а потом обернулась к некроманту и спросила, чье это досье? Тот ответил, что она имеет честь знакомиться с данными по его бывшему партнеру по работе, который специализировался на поднятии болотной живности.

«Маркус Ма-Нидрус — магистр тростниковых жаб» — снова прочла Аделаида, разглядывая цветной портрет тролля, и, наконец, вспомнила, откуда она его знает.

Вернее, не его, а о нем. Прав был Нир, сказав, что он и его бывший хозяин — не одно лицо. Спутать человеческую физиономию темного с этой зеленой мордой мог только слепой. Взгляд феи скользнул по изображению и замер на четырехпалой лапе с острыми когтями. Перед внутренним взором девушки очень четко встала картина раненого мужчины, и ужасные следы на его груди. Четыре борозды да сорванная вместе с кожей метка. Сглотнув, Адель начала повторно листать папку.