Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

Сердце радостно загрохотало в груди, передавая вибрации в мозг и руки. Затаив дыхание, очень аккуратно и осторожно я освободил меч и вытащил его из коробки. Клинок своей длинной рукояткой и узким, чуть изогнутым лезвием, как и говорил Палыч, напоминал японскую катану, только гарда была не в виде квадратной или круглой пластинки, а полусферическая, как на саблях или рапирах. И цвет стали казался каким-то странноватым… правда, в свете электрического фонарика глаза могли нагло врать. А еще меч оказался на удивление легким, как перышко. Но разбираться с этими особенностями, равно как и танцевать от радости, не было ни желания, ни времени. К тому же отнюдь не помешало бы срочно замаскировать приобретение от посторонних глаз: лишние вопросы могли навести на правильные ответы, а отдавать реликвию законной хозяйке — ох, как не хотелось. Ей и так целая квартира досталась, да и вообще не заслужила Мария Федоровна бонусов!

В качестве маскировочного материала был выбран пустой матерчатый мешок, в который я и завернул находку, стараясь не наследить уже обильно капавшей кровью, которой здесь больше всего не хватало.

Закрыв за собой дверь, я только двинулся к выходу, как вдруг на стене возле выключателя появилась широкая полоса дневного света с очертанием человеческой тени — кто-то заходил в подвал! Пришлось быстренько вырубать фонарик.

— Эй! Есть тут кто? — Громкий хрипловатый голос оповестил, что это был Кухарчик из седьмой. — Мать вашу, опять кто-то дверь за собой не закрыл!

Раздался звук шагов — сосед спускался вниз по лестнице. Конечно, можно было подать голос и выйти навстречу, но для этого пришлось бы объяснять, что это я делал в подвале, в котором не храню ни одной своей вещи. Плюс завернутый мешок в руках. Времени придумывать отмазку не было — пришлось тихонечко на цыпочках прошмыгнуть вдоль коридора к повороту и ждать, куда направится Кухарчик.

— Вечно не закроют двери, потом гоняй бомжей тут по кругу, — проворчал он, чиркнул спичкой и неспешно двинулся прямо в мою сторону.

Сразу почувствовался опыт соседа в отлавливании бомжей на подземных просторах. Стараясь не расквасить нос в темноте, я коснулся левой рукой стены, правую с мешком выставил перед собой и тихо, но смело обратился в бегство. Через пару метров стало светло, я обернулся на ходу и увидел, что рука Кухарчика с зажатой в ней свечой уже показалась из-за поворота. Однако в то же время, как оказалось при свете, я тоже добрался до другого конца коридора и задерживаться на месте не стал. Открытая настежь наружная дверь пропускала достаточно дневного света, что позволило мне без особых проблем проскочить последний коридор, повернуть в вестибюль, взмыть по лестнице и оказаться на свободе не застуканным.

Соскучившиеся по качественному кислороду ноздри жадно втянули свежий воздух. Остался последний этап — протащить эту несчастную тряпку с завернутой в нее добычей незамеченной аж на четвертый этаж.

К сожалению, через пару лестничных пролетов на пути повстречался Демидыч из девятой. И чего это расшастались все в будний день в полдвенадцатого? На работу, что ли, никому не надо? Ах, да: суббота ведь!

— Что, к бабке за картошкой поедешь? — сам решил мою проблему Демидыч и, не дожидаясь ответа, опять спросил: — Слышал, Палыч умер?

— Угу, — невнятно буркнул я и побежал дальше.

— Хороший мужик был, только умом двинутый малость. — Это уже скорее сам для себя констатировал Демидыч.

А может, не такой был и двинутый Леонтий Павлович. По крайней мере, частично. Если насчет меча старик не соврал, может, и происхождение железяки — тоже правда? Хотя с такими мыслями самому недолго мозгами тронуться. Небось, подобрал Палыч трофей во время японской кампании да и забыл, как дело было.

Я проскользнул в свою квартирку, в кои-то веки на ключ запер за собой дверь и выдохнул с облегчением. Теперь можно приступать к осмотру. Мешок я положил в тумбочку, клинок — на журнальный столик в зале, а кровоточащий палец — в рот. И только сейчас сообразил, что как бешеный шахтер бежал домой с фонариком на лбу. Осветительный прибор был отложен в сторону.

Итак, меч! Никаких оптических обманов зрения в подвале со мной не приключалось — цвет лезвия и вправду оказался на редкость странноватым. Не обычный металлический блеск стали, а зеленый, с каким-то изумрудным оттенком. Я постучал ногтем по лезвию — судя по звуку, оно вроде было все-таки металлическим. Затем взялся за кончик меча и слегка выгнул его — сплав оказался достаточно жестким и в меру эластичным, как, по идее, и должно быть. Края лезвия имели абсолютно ровные очертания, без единой зазубрины, что свидетельствовало либо о чрезвычайной прочности материала, либо о недавнем изготовлении меча, либо о том, что бывшие хозяева пользовались им исключительно чтобы отмахиваться от комаров. Либо все вместе. Дальше — гарда. Казалось, отливали ее из чистого золота, но неестественно малый вес клинка наводил на мысль о том, что и здесь использовался какой-то необычный и очень хитрый сплав. Длинную рукоятку обтягивал потертый и шершавый материал вроде кожи, хотя в этом я не был уверен абсолютно.