Джульет Марильер - Сын теней

«Выходи!»

У меня зашлось сердце. Древние пришли мне на помощь! Их голоса, тихие, но мощные, звучали из глубин земли.

«Выходи из тьмы. Неужели ты допустишь, чтобы твой сын рос без отца, а жена горевала одна? Неужели ты бросишь своих людей на произвол судьбы? Выходи, прими этот вызов!!!».

— Не слушай их!

Я подпрыгнула, непроизвольно сжав руку Брана. Это был совсем другой голос, и его обладательница стояла в изножье тюфяка. Хозяйка леса, с мертвенно белеющим в темноте лицом, в иссиня черном плаще. Огненноволосый мужчина стоял рядом с ней, его волосы горели жутким, неестественным светом. Лица их были суровы, глаза глядели холодно. Я увидела их, вспомнила, как они сердились, когда я отказалась дать им обещание, и задрожала. Бран был совершенно беспомощен, и тут же лежал мой сын, а защитить их было некому, кроме меня.

— Не слушай эти голоса! — повторила Хозяйка Леса. — Они ведут в никуда. Они стары, глупы, они принадлежат древним, испорченным существам, народу пещер и скал. В их словах нет смысла.

— Простите меня, — дрожа произнесла я. — Думаю, это мои собственные предки, поскольку люди Семиводья пошли от смертного и девушки из рода Фоморов. Те, кого вы зовете испорченными, пытаются помочь мне. У нас очень мало времени. Если вы не собираетесь мне помогать, я вынуждена попросить вас оставить это место.

Брови мужчины изумленно поползли вверх. Он попытался заговорить, но она прервала его.

— Лиадан, — сказала она, и в голосе ее слышалась боль. — Этот мужчина умирает. Ты не сможешь вызвать его назад. С твоей стороны жестоко не давать ему уйти. Он мечтает о покое. Он сломлен, изранен, он не подходит дочери Семиводья. Он не сможет защитить ребенка. Позволь ему уйти и возвращайся в лес.

Я сжала зубы и промолчала.

— Следуй за нами, доченька. — Когда мужчина заговорил, маленькие язычки пламени стали то тут, то там зажигаться на его волосах и одежде, так что он весь засиял золотым светом. Он осветил серое лицо Брана, и тот показался мне почти здоровым. — Темные силы тянутся к твоему сыну. Многие готовы сделать все, что угодно, чтобы он не выжил. Мы можем защитить его. Мы сделаем так, что он вырастет сильным телом и духом, готовым к задаче, уготованной ему в будущем. Ты должна вернуться, иначе…

Я увидела, как в его изменчивых глазах промелькнула ужасная мысль, и быстрее молнии вскочила и схватила спящего Джонни на руки.

— Вы его не заберете! — воскликнула я, полным страха и гнева голосом. — Дивный вы народ, или не Дивный, но сына моего вы не украдете, вам не удастся оставить мне какого-нибудь подкидыша! И вы не станете отмахиваться от его отца. Они мои! Они оба мои, и я сохраню их обоих. Я не идиотка. Я знаю об опасности. Я знаю о леди Оонаг и… и…

Я снова вернулась на тюфяк, где могла укрыть свою маленькую семью руками, где могла построить вокруг нас троих мощную стену любви.

— С нами все будет в порядке. Мы сумеем защитить друг друга, — в моем голосе звучал вызов. — Я это знаю. У нас здесь много зашитников. А что до пророчества… если ему суждено сбыться, оно сбудется независимо от моих действий. Все произойдет как должно.

Я говорила, а воздух вокруг меня все сгущался, и ночь, и так уже темная, становилась все непрогляднее. Я почувствовала внутри волну холода, неимоверного, пробирающего до костей, смертельного холода. Рядом с тюфяком возник кто-то еще и теперь стоял и ждал. Мне показалось, что в темноте я могу разглядеть свободный плащ и широкий капюшон, а внутри этого капюшона, там, где полагается быть лицу… только древние белые кости с черными дырами глаз.

— Ты можешь попытаться спорить с нами, — торжественно заявила Хозяйка Леса. — Но ты не в силах противостоять ей. Раз уж она за ним явилась, значит, он должен идти. Пришло его время. Она заберет его у тебя, как бы сильно ты ни держала. Отпусти его, Лиадан. Позволь его сломленному духу стряхнуть с себя мишуру жизни. Тобой сейчас движет не любовь, а эгоизм и жестокость. Черная гостья ждет. Она даст ему долгожданный отдых.

Я заскрипела зубами, сморгнула слезы. Мой голос, когда я смогла заговорить, звучал еле слышно:

— Это неправда. Он еще не может уйти. Он нам нужен. Я смогу его удержать. Смогу.

Темная фигура переместилась, и я краем глаза увидела ее протянутую руку — одни кости да жилы.

— Ступайте прочь! — выдохнула я. — Уходите отсюда. Оставьте нас в покое. Мне все равно, кто вы такие, или что вы такое. И мне плевать на вашу силу и ваши требования. Я — целительница! Мать долго и любовно обучала меня этому искусству. Этот человек не умрет, этого не будет, пока я его обнимаю. Пока я могу согреть его сердце теплом своего собственного, он меня не покинет. Вы не можете его забрать! Он мой!