Пол Андерсон - Девять королев

И Лер столетиями хранил Ис. Колдовская – или божественная? – сила угнездилась за гранитными стенами.

Грациллоний выпрямился и взглянул на город. С высоты ему открылось зрелище множества крошечных серебряных озер – на крыше каждого дома стояли чаши для сбора дождевой воды. С крыш воду сливали в глубокие подземные резервуары. Поэтому питьевой воды у исанцев всегда было в достатке: частые дожди пополняли накопительные колодцы. Кроме колодцев, стояла и водонапорная башня, чуть в стороне от Галла и Дома Воинов. К ней были проложены кульверты, вбиравшие воду из ключей в ближних холмах. Упряжка громадных буйволов, вращая шкив, приводила в движение архимедовы винты, поднимающие воду наверх. Из башни по трубам воду подавали в богатые дома – водопровод стоил дорого – и на общественные нужды: в фонтаны, бани, купальни. Холмы принадлежали Белисаме. За Ее святилищем смотрели юные девы – дочери и внучки галликен.

Как всегда, у него захватило дух от вида исанских башен – каменного леса, вытянувшегося до крепостных зубцов. Никогда не позволил бы римский император постройки такой высоты. Однако утомительно, должно быть, ходить вверх-вниз по несколько раз на дню, – мельком подумал Грациллоний. Маковки – мозаика с позолотой – походили на сверкающие побеги подземных драгоценных россыпей. Меж башнями, суматошно галдя, летали чайки.

Снизу доносился невнятный шум: скрип колес, топот тысяч ног, цокот копыт – здоровое дыхание большого города.

Они вышли на прямой северо-западный участок стены. Оттуда Грациллоний оценил преимущества расположения города. Мыс Рах служил Ису естественной защитой от водной стихии, так что устроителям города оставалось насыпать дамбу только на севере. С юга в город можно было попасть через Ворота Зубров – стерегущие проход башни назывались Братья – прямо на вторую главную улицу, дорогу Лера. Она шла с юга на север, пересекаясь в центре с дорогой Тараниса. В перекрестье двух городских артерий находился форум. Далее дорога Тараниса уходила к Северным воротам с двумя башнями – Сестрами. Внизу был Гусиный рынок. Здесь торговали селяне – их можно было отличить по грубой одежде и смуглым лицам. Деловито прохаживались по рынку, прицениваясь, слуги с заплечными торбами; пришли сюда и исанские хозяйки – купить провизии, потолкаться в веселом пестром многолюдье и посудачить со знакомыми кумушками. Над рыночной площадью дрожало в воздухе сизое марево дыма от множества жаровен. Мычали коровы, блеяли овцы, тревожно гомонили птичьи ряды; продавцы осипшими голосами расхваливали из-под навесов свои товары.

– Такой оживленной торговли я не видел даже в Лондинии, – заметил Грациллоний.

– Говорят, раньше было лучше, – пожала плечами Квинипилис. – Когда прочнее был римский порядок и тверже римская монета. Тогда и торговому люду жилось спокойнее. Но мы научились приноравливаться ко времени.

– Римская монета? У вас нет своей собственной?

– Нет. Какой в ней смысл? Римские деньги всегда охотно брали повсюду. Начни мы чеканить свою монету – она либо станет так же прочна, как ваш солид, и, следовательно, исчезнет в зарытых на черный день кувшинах и амфорах; либо будет ничтожна, подобно вашему нуммию. У нас в ходу и золото, и серебро, и бронза, однако они редко пересекают городскую черту. Мы больше, стараемся менять товары, – Квинипилис вздохнула. – Нам есть что предложить на обмен. Почвы вокруг бедные, но мы вывели породу тонкорунных овец; их шерсть идет по цене азиатского шелка. Леса у нас скудные, но из привозного дерева мы строим корабли, сторицей окупающие затраты. Мы покупаем железо и куем мечи. А украшения? Одежда, стекло, керамика! И все – лучшее во всей Ойкумене. Из океана мы берем соль, китовый жир, рыбу, моржовый клык. Чужестранцы все реже заглядывают к нам в гавань, но наши корабли ходят по всему миру. Торгуют, подряжаются перевозить грузы. Из Британии в Испанию, например. Добираются до самых дальних варварских окраин, а там – дешевые меха и янтарь. Есть такие, что промышляют работорговлей, пиратством, нанимаются в боевой флот – не к врагам Рима, нет, мы умеем хранить обеты. С морем связаны надежды многих молодых людей. Кто-то гибнет, а кто-то, обогатясь, возвращается и заводит собственную флотилию. Так продолжается жизнь. Этим и держится Ис.

Грациллоний невольно взглянул на север.

– Недалеко отсюда я видел развалины пристани, она принадлежала Ису, равно как и Риму. Что там произошло?