Селин Кирнан - Кружащие тени

— Мне будет не хватать тебя, Ашкр, — тихо сказала Эмбла.

Ашкр улыбнулся снова, не отрывая глаз от Солмундра:

— Тебя утешит Мир, сердце мое.

Винтер с удивлением увидела слезы на глазах Эмблы. Они задрожали на ее призрачных ресницах и потекли по щекам блестящими полосками.

— Тебя больше не будет, — прошептала она. — Как я это вынесу? Знать, что тебя больше не будет? Как?.. Ашкр, а как это вынесет Сол? У него ведь не будет надежды увидеть тебя снова?

Ашкр смотрел на нее с мягкой укоризной:

— Не плачь, Эмбла.

Эмбла встряхнула головой и закрыла лицо руками.

— О Эмбла, — вздохнул Ашкр, досадливо всплеснув руками.

Он шагнул к сестре и обнял ее. От их объятий искры призрачного света взлетели в крону дерева над их головой. Нити белого огня засверкали на коре дерева за их спиной, бледное сияние шевельнулось на ветвях над их головами.

— Не плачь! — засмеялся Ашкр, вновь отстранившись. На губах его была прежняя поддразнивающая улыбка. — Я хочу этого сам. Понимаешь? Тебе с Солом придется с этим смириться.

Эмбла смахнула слезы с лица.

— Ну ладно, Ашкр, — сказала она. — Хорошо, сердце мое. Я понимаю. — Она отошла прочь и вздохнула. — Ладно. — Эмбла улыбнулась брату и положила руку на сердце. — Прощай, Ашкр, Сын Мира. Ты был мне лучшим другом, защитой и опорой. Жизнь моя была бы пуста без твоей улыбки. Сердце мое разрывается теперь, когда я теряю тебя. — Хоть лицо Эмблы и не дрогнуло, голос ее прервался на последних словах, и она помедлила, но затем снова царственно выпрямилась в полный рост, сжала руку в кулак и вскинула голову. — Ar fad do Chroi an Domhain, — сказала она. — Как всегда, Все для Сердца Мира. — И с этими словами она исчезла.

Ашкр проводил взглядом меркнущий свет сестры и, когда угасали последние мерцающие искры, потянулся к ним рукой, словно желая прикоснуться к ней снова.

— Не для Мира, Эмбла, — прошептал он и обернулся на Ульфнаора. — Не для Мира, Пастырь, — повелительно произнес он. — А для Любви. Помни это. Учи этому. Ar son an Ghra. — Затем он повернулся, упал на колени перед Солом и с неожиданной резкостью растолкал его. — Солмундр, — позвал он. — Сол!

Тот вздрогнул и со стоном открыл глаза. Он сразу почувствовал на плечах призрачные руки и хрипло застонал от боли. Ашкр гневно смотрел ему в лицо, и Солмундр поднял голову, смущенный и встревоженный.

— A chroi, — выдохнул он.

Ашкр сжал пальцы на покрытой шрамами шее Солмундра, и Сол вскрикнул, изогнувшись всем телом, когда пальцы призрака оказались на его коже. Свободную руку Ашкр опустил на страшную рану Солмундра и прижал ладонь к повязке. Винтер услышала шипение, словно к коже прижалось железное клеймо, и Солмундр вцепился в одеяло, сжав его в кулаках. Он закричал снова, и мерроны шагнули к нему, но остановились, не зная, что делать.

Кристофер бросился вперед, но Винтер схватила его за руку и остановила. Она смотрела в решительное, сияющее лицо Ашкра.

— Подожди, — шепнула она.

Кристофер поколебался, Винтер сжала его руку, и он встал рядом с ней.

Ашкр опустил голову, скривившись, как от боли. Теперь и он и Солмундр дрожали — река призрачного огня текла из ладони Ашкра и растекалась по всему телу Сола.

Шипя и потрескивая, языки зеленого света коснулись груди Солмундра, потекли вверх по его рукам и шее, так что весь он оказался опутан толстыми канатами потрескивающей силы. Искры шипели на его губах и ресницах, а он рыдал и бился, но Ашкр все сильнее прижимал руку к его ране. От света, исходящего от обоих, стали слезиться глаза.

Отчаянный страдальческий стон наполнил поляну, и Винтер, прищурившись от света, с удивлением поняла, что стонет не Солмундр, а Ашкр. Свет делался все ярче, и все сильнее была боль призрака — вскоре Ашкр согнулся, широко раскрыв глаза и мучительно оскалив зубы.

— Перестань! — взмолился Солмундр. — Хватит!

Ашкр вдруг закричал, и призрачный свет разгорелся нестерпимо.

Полыхнула белая вспышка.

Солмундр крикнул:

— Ашкр!

И свет сразу померк.

Винтер сделала неуверенный шаг во внезапной тьме, в ушах еще звенело эхо. Она поднесла руки ко лбу и застонала. Словно бочка пороха только что беззвучно взорвалась прямо у нее под носом — она шаталась как пьяная, едва в силах удержаться на ногах. Кто-то слева сказал что-то по-мерронски, кто-то за спиной закашлялся от дыма. Она услышала, что ее зовут по имени, но голос звучал отдаленно и глухо.

Затем другой голос послышался ясно — безутешно рыдая, он повторял лишь одно слово: