Павел Балашов - Слепой прыжок

Произнеся эту тираду, Макс развернул разведбот, для острастки всадил короткую очередь из курсового гаусса в скальник над рубкой-ретранслятором, вытянул шаг-газ, и «Бритва» резво рванула в небеса, обратно на борт эсминца.

В рубке-ретрансляторе созданный осмысливал фразу Заславского. Перспектива, которую нарисовал командир форматировщиков — быть привязанным к дюзам, — созданного не вдохновляла, а очередь в скальник — очень хорошо иллюстрировала то, что командир экспедиции не шутит. И интуиции его, находящейся уже за гранью разумного, вполне хватит, чтобы созданного действительно поймать. Но сдаваться охранным киберам — это была еще менее впечатляющая биоробота перспектива. Поэтому выход, похоже, оставался один — выйти на связь с эсминцем и добиться от людей хитростью и дипломатией, чтобы его отпустили на Лесту. Любой другой вариант начинал походить на самоубийство.

Тем временем до посадки на Светлую транспорта с колонистами оставалось тридцать шесть часов ровно.

Транспорт, который вез на Светлую пять тысяч восемьсот колонистов, представлял собой гигантский муравейник. Или гигантский плацкартный вагон, что тоже могло описать его достаточно точно — поскольку люди в нем, в подавляющем большинстве, находились в состоянии криогенного сна, заняв положенные им ячейки. Собственно, а чего ожидать от колониального транспорта? Не «Ковчег», конечно, но отличие только в том, что не баржа межзвездная. По прилете в пункт назначения транспорт тоже разбирали на стройматериалы и иже с ними, но оставался замечательный отсек, который во время перелета играл роль рубки, а после перелета и демонтажа с шасси всех ячеек и груза становился обычным грузовым звездолетом, не особо большим, но достаточно вместительным, чтобы обеспечить колонии возможность доставлять куда-то грузы. Или откуда-то, как пойдет.

Помимо этого, в трюме у транспорта покоилась небольшая межзвездная яхта, на которой приемная комиссия Эствей Инк собиралась вернуться домой, в Солнечную. А сами члены комиссии точно так же спали в ячейках. Не спала только ходовая вахта, которая на данный момент уже почти четыре часа вела транспорт в режиме торможения по направлению к гиперпространственному маяку в системе Неккар-Мерез. Собственно, транспорт уже находился в этой системе, но пока на самых ее границах. Ведь межзвездные перелеты для каждого типа кораблей выглядят по-разному, что логично. Скоростные яхты или военные корабли небольшого размера вполне способны разогнаться до скорости, необходимой при гиперпереходе, на достаточно коротком участке. Или вообще — пролезть в специальный гейт-туннель, которых по Солнечной и ближайшим окрестностям настроено немало. Большие транспорты, типа колониальных, вынуждены разгоняться долго, а потом очень долго оттормаживаться, поэтому и гиперпереходы у них осуществляются, как правило, за границей орбиты крайней планеты звездной системы. Получив сигнал маяка туннеля по Дальней Связи, экипаж транспорта рассчитывает прыжок и начинает разгон, в котором конечной точкой является выход из гипера в системе, где маяк установлен. Разгон — прыжок — выход — установление точных координат маяка и дистанции до пункта назначения — торможение по сложной траектории. Вот так летают транспорты, линкоры, гигантские суда-заводы и прочая крупная птица. Для фрегатов, крейсеров, почтовиков, лайнеров — все гораздо проще, если пролезаешь в гейт — то пролезай, конечной точкой прыжка будет второй гейт, который откроет для тебя маяк. Если же не пролезаешь — то почти как транспорт, разгоняйся да прыгай на координаты маяка. Только оставь себе запас на торможение, а то вдруг маяк прямо около планеты висеть будет?

Вот именно поэтому транспорт «Сирано де Бержерак», который вез на планету Светлая колонистов и комиссию, тормозил уже двенадцать часов, выбрасывая в пространство каждую секунду тераджоули энергии из носовых дюз, гася чудовищную скорость выхода из гипертуннеля. И тормозить ему предстояло еще тридцать шесть часов. Девять вахт, иначе говоря, поскольку издревле больше четырех часов никто на вахте не стоял — внимание рассеивается, человек устает. И пусть сейчас больше работа для автопилота бортового компьютера, курс задан, но ходовая вахта — пилот, навигатор, механик и артиллерист, все равно находилась в рубке. Да, и артиллерист тоже — поскольку метеоритом в бочину уж очень не хотелось. Причем, что характерно, никому и никогда. Вот и дежурит комендор в рубке, наблюдая унылую картину «кругом пустота», вполглаза под конец вахты глядя на экран локатора, ибо все крупные кометы и метеориты уже замечены, размечены и посчитаны, но мало ли — вдруг какая мелочовка попадется. Тоже неохота дело иметь, знаете ли. Но, как правило, артиллерист — довольно халявная должность на вахте в транспорте.