Сергей Трищенко - Инспектор по сказкам

И вдруг сегодня, неожиданно для меня, одна из них – видно, сослепу, а может, и специально, – едва я вошел, всплыла на поверхность и, высунувшись из воды, пробормотала: "Чего тебе надобно, старче, седьмой уж раз приходишь…", но, разглядев кто пришел, испуганно ойкнула, нырнула и забилась под водоросли. Остальные настороженно выглядывали из-за камней, растений и похабного пластмассового убожества – карикатуры на средневековый замок, до которых Глюданов "склонялся сердцем", по его выражению.

Правильно попрятались! Будь моя воля – я бы их всех пожарил! Почему? Да потому, что расхолаживают они людей. Вместо того, чтобы работать, все ждут манны небесной – как бы кто их желания выполнил. Если б не пообещал Глюданову кормить рыбок в его отсутствие, я бы ими самими кого-нибудь накормил. Того же кота Василия, например. Слоняется, бедняга, вечно голодный, по Конторе, и на гуслях очень грустно тренькает, пока не покормят. А покормят – засыпает. Для того и играет, наверное.

А я от его игры чуть не сразу засыпаю. Потому и таскаю в кармане пару ирисок – успеть заткнуть ему рот, пока гусли не успел настроить. Лучше уж пусть спит, чем играет.

Кинул я рыбкам горсть мотыля; подумал, всыпал еще и сухого корма, щелкнул по стеклу – рыбки судорожно дернулись, но остались на месте, – погрозил кулаком на прощание, и ушел.

До отправления рейсовых сапог-скороходов оставалось еще с полтора часа, и я решил зайти в наш буфет и немного подкрепиться на дорожку. Да и с собой взять: мало ли что может случиться? Едешь на день – хлеба бери на неделю. Золотое правило!

Взял я харчо, гуляш, кофе, полсметаны и кусочек хлеба – чтобы не поправляться. С собой – два кружка домашней колбасы и буханку хлеба. Ну, еще консервов баночку – "Щука в томате". Та самая, Емелина. Что интересно: ешь-ешь, а она не кончается. Потому и крышку завинчивающуюся сделали, многоразовую. Вот как на заводе смогли такого добиться? Но это уж совсем на самый крайний случай. Колбаса-то с хлебом такие же, нескончаемые: сколько ни отрезай – их не убудет. Почему два кружка? А запасливый я. Вдруг один откажет и перестанет быть нескончаемым, съестся. Бывали такие случаи. Резервировать надо ответственные детали, а что может быть ответственней пищи?

На витрине пылились зачерствевшие Колобки. Временами то один, то другой хрипло запевал: "Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…" но, зацыкиваемый и заталкиваемый окружающими, замолкал. А ну, как бы они в унисон грянули? А ведь были времена, когда пели хором. Зачерствели, что ли? Душой.

Повинуясь какому-то необъяснимому наитию, я вновь подошел к стойке и попросил буфетчицу тётю Груню положить мне пяток в коробочку. Она сочувственно покосилась на меня, но промолчала.

Колобки, обалдев от неожиданной радости, притихли, примолкли и в коробке лежали, не шевелясь. Но что творилось, пока она их выбирала! "Меня, меня возьми! – неслось со всех сторон. – Я – самый вкусный!", "А я – самый крепкий!" – видимо, строя свои предположения относительно моих намерений по их использованию. Что ж, возможно, все они были правы. Но я взял первых попавшихся – так вернее. Начнешь выбирать да перебирать – никогда до цели не дойдешь. В общем, тут самое лучшее – похватать, кто под руку попадется, надеясь на авось. Надо использовать то, что имеется у тебя под руками, а не мечтать по-пустому, как хорошо было бы, если бы взял то-то и то-то, а не то, что на самом деле.

Я не спеша поел – когда еще за столом питаться придется? Командировка хоть и не совсем в полевые условия, но сказки есть сказки: то попадешь в палаты каменные, а то – во чисто поле.

Еще раз переупаковавшись и в который раз перепроверив документы, я отправился на сапогостанцию, куда прибывали и откуда отправлялись как рейсовые, так и специальные сапоги-скороходы.

Но непосредственно перед самим отбытием я посетил – прошу прощения за пикантные подробности – наш туалет. Там вовсю шумели камыши, по пояс стояла осока, плавала ряска и цвели кувшинки – сантехники третий год не могли устранить протечку. У толстого стебля рогоза высунулась щука, задумчиво пожевала в воздухе губами, скосив на меня глаза и тут же нырнула. Я поспешил осуществить задуманное и вышел прямо на остановку.

Сапоги-скороходы стояли у посадочной площадки. На голенищах белели косо наклеенные путевые таблички: "Контора – сказки".

Я влез внутрь и поморщился: сюда крайне требовался дезодорант! И как я мог забыть, что именно Сидорчук вернулся сегодня из командировки! А наша техническая служба дезодорант никогда не применяет. Вспомнил бы раньше – захватил бы из дома…