– Да, вот она, наша королева любви! Ошлин!
Извергиня вернулась на середину сцены, и девол взял за руку ее и Банни.
Вот и все. Я уже было собрался уходить, но голос девола заставил меня вернуться.
– А теперь я хотел бы сделать еще одно объявление. Вы все слышали о нашем гран-при. О великом и могучем «Буб Тьюбе». – С этими словами девол указал на постамент позади судейского стола. – Как вы знаете, в таких конкурсах, как наш, всегда имеют место исключения из правил. Правил много, и многие из них нарушаются случайно, в других случаях на их нарушение идут намеренно, с тем, чтобы добиться преимуществ перед другими участницами. Говоря простым языком, конкурсантки безбожно жульничают. Мы знаем, что вы, зрители, наверняка бы решили, что несправедливо отдавать гран-при той, которая постоянно нарушала строгие правила нашего конкурса. Судейская коллегия вела учет всем хитростям и уловкам, как магическим, так и всем прочим, вычитая очки за каждую такую нечестность. Таким образом мы и определили нашу победительницу. Более того, жюри единодушно в своем решении. И это не Ошлин.
– Что? – не поверила своим ушам извергиня, пытаясь, правда безуспешно, высвободить руку.
У этого девола наверняка было чистое сердце, потому что его сила равнялась силе десяти его единородцев. Извергиня осталась стоять там, где и стояла, словно ее приковали к этому месту.
– Да-да, именно так, – как ни в чем не бывало продолжал девол. – Итак, за то, что она прибегала к жульничеству гораздо реже, чем остальные участницы конкурса, граждане измерения Трофи с радостью присуждают «Буб Тьюб» Банни! Банни, поклонись залу!
Банни в растерянности подалась на шаг вперед и сделала для публики низкий книксен, после чего повторила поклон, повернувшись к судьям. К тому моменту когда она снова выпрямилась, до Банни наконец дошел смысл слов ведущего. Теперь ее лицо сияло улыбкой.
Колонна погрузилась куда-то в пол, и в следующее мгновение «Буб Тьюб» уже был на расстоянии вытянутой руки. Чем, кстати, и попыталась воспользоваться извергиня – она протянула чешуйчатую лапищу, чтобы схватить заветный приз. Однако девол тут же стукнул ее по руке. Затем он снял волшебную вещь с подставки и вручил ее Банни.
– Поздравляю вас, моя милая барышня! Вы не хотели бы сказать нам пару слов?
Наконец смысл происходящего начал доходить и до остальных участниц. Возмутительно! Где это видано, чтобы гран-при вручали той, что заняла самое последнее место! Все они разъяренной толпой ринулись на Банни.
На меня никто не обращал внимания. Недолго раздумывая, я бросился в гримерную Банни, схватил И-Скакун и начал протискиваться сквозь толпу. Неужели я не доберусь до нее прежде, чем эта разъяренная, жаждущая крови толпа?
– Банни! – крикнул я, в надежде, что она меня все-таки услышит. – Лови!
Банни обернулась на мой голос и подняла руку – как раз вовремя, чтобы ухватить короткий жезл. После этого меня сбила с ног разъяренная толпа взбешенных дамочек. Нет, мне никак не успеть к ней. Упав на четвереньки, я кое-как прополз сквозь ураган пинающих и лягающих ног. Мне удалось добраться до гримерной, где я крепко запер за собой дверь. Комнатушка была такая крошечная, что я не мог в ней даже лечь, вытянувшись в полный рост. Поэтому я сел, прислонясь спиной к стене, и осмотрел полученные в давке синяки.
Спокойный и непробиваемый, словно вокруг него не бушевал хаос, ведущий обнял разъяренную Ошлин за талию и запел песню:
Вот она!
Как она хороша!
Наша красавица, королева любви!
Обворожительна,
Головокружительна,
Потому что она – королева любви!
Я слегка прижался к стене, потому что в этот миг посередине крошечной каморки возник человеческий силуэт. Это была Банни, с И-Скакуном и «Буб Тьюбом».
– Торопись! – крикнула она. – Они сейчас разнесут все вдребезги!
– Меня не надо уговаривать, – отозвался я, вскакивая на ноги.
Я положил руку Банни на плечо, чтобы магия унесла нас из измерения Трофи вдвоем. В следующее мгновение мне показалось, будто меня всего скрутило – это ощущение всегда сопровождает перемещения при помощи И-Скакуна
– Уф-ф! – выдохнул я, оглядываясь по сторонам.
Мы снова были в старой придорожной гостинице – в открытом окне на веревке сушилось белье, на столе громоздились горы немытой посуды. Глип и Лютик ринулись на нас, словно мы были последней сосиской на пикнике. Я едва увернулся от слюнявого языка моего ручного дракона. И все равно я улыбался.
Читать дальше