Анатолий Радов - Изгой - Начало пути [СИ]

Я нервно окинул взглядом случайного встречного. На поясе мошна, не слишком туго набитая, но всё же… и рукоять… Да-да, просто рукоять без клинка. Я хмыкнул и вынул нож. Сталь красиво пропела, лучик солнца улыбнулся на ней широкой блестящей полоской, а я стал в стойку. Крестьян грабить замешкался, а вот на такого руки сами поднимались. Наверное, из-за злости. Накипело за два года, ох, как накипело!

Парень улыбнулся, а по моей спине побежали громадные мураши. Такое ощущение, что и не мураши бегут, а мне массажируют спину десяток крепких рук. Слишком какая-то странная улыбочка. Может, охрана следом идёт? Фух. Я уже хотел было убрать оружие обратно в ножны и принести свои извинения, но до меня дошло, что поздно. Раб, поднявший руку на благородного… Отступать некуда.

А может, странность улыбки в том, что он почуял клеймо? Нет, ну так это само собой. Но что-то в этой улыбке ещё. Непонятно что, но не просто насмешка.

Некуда, некуда отступать Антон, Ант раб, Изгой, вещь семьи Вир’Сторов.

Я сделал выпад и мой клинок вдруг выскользнул из ладони, взмыл ввысь, а я получил удар в плечо такой силы, что рухнул на землю.

Но как это? Он же, мля, почти и не двигался.

Парень приблизился, довольно шустро для его ожирения, склонился и с интересом посмотрел на меня. В одной его руке была рукоять без клинка, а в другой мой нож. Клинок стал медленно подниматься, словно парень растягивал удовольствие, а я машинально выставил перед собой руку. Глаза закрывать не стал. Хрен тебе, богатенький ублюдок. Если решил убить, запомни мои глаза. Запомни, гад. Пусть они будут тебе сниться в кошмарах.

Хотя, это вряд ли, мелькнула печальная мысль. Таким как он подобные переживания похрен.

Несмотря на то, что Сухина находилась всего в двадцати двух ригах от замка Вир’Сторов, Нюх прибыл только под утро. По его покрасневшему, слегка припухшему лицу можно было многое прочитать. И то, что он весь вечер гулял с приятелями, усердно наполняясь хорским, и то, что Рихтус нашёл его в бессознательном состоянии, лежащим на полу в комнате одной из таверн. «Чистая роса» — так называлась эта таверна, находящаяся на северной окраине маленького городишки Сухина. Весьма заурядная, пропахшая дымом армака и пропитанная испарениями хорского, воняющая кислыми щами и благоухающая жарким, но она всё же имела клиентов поболе, чем другие. По той причине, что славилась определённого вида услугами. Одна из этих услуг была тут же, в комнате. Молоденькая нихта, по виду не ольджурка, а скорее руанка. Она лежала абсолютно нагой на краешке широкой кровати, до которой громадное тело охотника не сумело добраться. И не понятно даже — было у них что, или не было.

Рихтус хмыкнул, задумался на пару секунд, потом в его маленьких неприятных глазках что-то мелькнуло, и он решил пока Линк’Урга не тревожить. Крепкая ладонь зажала нихте рот, и едва девушка испугано открыла глаза, Рихтус приставил палец к своим губам. Затем кивнул в сторону. Когда девушка, судя по взгляду больших карих глаз, всё поняла, он отвёл ладонь и сладострастно улыбнулся. Нихта поднялась, осмотрела комнатку и молча указала рукой в самый тёмный угол, где стояло что-то навроде сундука. На него она и взобралась, став в позу животных. Перед этим не преминула показать пальцами характерный жест. Рихтус в ответ направил руку в сторону спящего Нюха и повторил её жест. Нихта ткнула тонким пальчиком в грудь надсмотрщика, потом показала им на охотника и покрутила головой, давая понять, что ты это не он, и значит, нужно оплатить отдельно. Рихтус едва слышно, но очень недовольно выдохнул, полез в карман куртки и выудил пару кирамов. Девушка кивнула, засунула монеты за щеку и только тогда вскарабкалась на сундук.

Удовлетворив желание, почти бесшумно, только сопя в две дырочки, Рихтус поднял штаны, застегнул пояс, и довольно крякнул. Девушка же вернулась к кровати, обтёрлась тонким одеялом и торопливо улеглась, закрыв глаза. Рихтус снова довольно крякнул. Здешние нихты знали, как нужно себя вести, чтобы разгорячённые хорским клиенты не вздумали вдруг выяснять между собой кому какая девка достанется, и почему это ты тискаешь ту, за которую заплачено из моей мошны?

Он подошёл к Нюху и принялся теребить его за плечо. В ответ раздалось что-то нечленораздельное, отдалённо напоминающее ругань. Рихтус недовольно покачал головой и вышел из комнаты.

Чтобы привести охотника в более-менее приличное состояние потребовалось три кружки лайма, кислого горячего напитка, который хорошо бодрил. После первых двух кружек, влитых чуть ли не силком, Нюх смог только подняться. Он уселся с тупым взглядом на полу, и ещё не очень соображая, глотал из третьей, которую Рихтус упорно, но всё же с неким почтением пихал охотнику прямо в губы.