Илья Арсёнов - Следующий шаг

— Девушка, — пунктуально поправил я, — нет у меня семьи. Вся кончилась.

— Это как?

— Несчастный случай приключился, только биологический отец остался.

— Соболезную. — Торрен похлопал меня по плечу.

— Чему? — неподдельно удивился я.

— Тому, что ты потерял семью, — растерялся вампир.

— Несчастный случай начался, когда мой отец заделал моей матери меня. А когда я подрос, то позаботился, чтобы моя семья уже никого не побеспокоила.

— Извини, Сен, но то, что ты говоришь, мерзко.

— Еще раз, Тор: не тебе меня судить.

— Расскажи подробно. Я думаю, что ты не все сказал о семье, — попросила Джула.

— Да что там рассказывать? Ненависть, насмешки и презрение матери, отчима, братьев, даже от слуг. Доведут кого угодно. Я случайный ребенок, ненужный. У меня хорошая память. А когда они попробовали устроить заговор, то было истинным наслаждением отправить их всех на плаху.

— Я бы не смог, — признался Торрен.

— А ты и не был в такой ситуации, чтобы так говорить, — резко ответил я. — Твой отец тебя любит и помог тебе бежать, когда ты вляпался в дерьмо. Отмечу, что с риском для своей репутации и, может быть, для жизни. Не знаю ваших законов, поэтому не могу сказать точно.

— Он мне не помогал, — насупился Тор.

— Брось, — отмахнулся я, — ты бы не смог уйти из дома, если бы тебе не позволили это сделать. Бежал ты не голышом, а с припасами, деньгами и оружием. Думаешь, доверенные слуги твоего отца ничего не заметили?

Вампир помолчал.

— Возможно, ты прав. Действительно, есть несколько неувязок.

— А что за заговор? — спросила Джула.

«Что-то она чересчур разговорчива сегодня». Женщина и любопытство — это почти синонимы. Я рассказал о заговоре и своей роли в его предотвращении.

Когда я закончил, высказался лич:

— Это все, конечно, интересно. Но почему ты об этом не говорил раньше?

А действительно, почему?

— Не знаю. Может быть, потому что вы все стали мне дороги, а мне не хотелось выглядеть в ваших глазах чудовищем. — Я достал сигариллу. — Никто не против, если я закурю?

Дождавшись разрешения, я прикурил, вдохнул ароматный дым и продолжил:

— К тому же я очень сильно от вас отличаюсь. Физиологически. У меня множественное сознание, сильная регенерация и способность увеличивать скорость восприятия в тысячу раз. Мой мозг настолько сильно изменен, что я не могу считаться человеком, мой организм модифицирован не меньше мозга — теоретически я даже могу есть траву, чтобы выжить.

Меня еще долго спрашивали о моей жизни, пока не вмешался лич:

— Все дальнейшие расспросы потом. Ты говорил, что у тебя проблемы с твоим сознанием. Ты знаешь, как их решить?

— Теоретически да, но практически что-то может пойти не так.

— И чем это грозит тебе?

— В худшем случае я умру.

— Других способов нет?

— Есть, избавиться от одного сознания. Но я на это не пойду. Слишком много плюсов от него.

— Хорошо, — кивнул лич, — понимаю. Я бы тоже не пошел на такой шаг, несмотря на риск. Но для чего еще четыре дня?

— Чтобы научиться нескольким боевым заклинаниям.

— Зачем? — удивился Бератрон.

— Те разбойники, которых мы ликвидировали, за ними кто-то стоит. А мы взяли их деньги, много денег. И нас наверняка ищут. Поэтому есть вероятность, что придется убить еще некоторых людей, чтобы нас перестали искать. Это причина, по которой стоит появиться в Рекере.

— Жестоко, но разумно, — согласился лич. — А что, если не получится?

— Тогда мы вернемся сюда и будем долго и упорно учиться. Чтобы потом выйти и завершить начатое.

— А если выйдут на этот лес и будут его прочесывать в поисках вас?

— Думаю, наш добрый и всемогущий учитель сможет защитить бедных непутевых учеников, — улыбнулся я.

— А куда девать трупы? — иронично поинтересовался Бератрон.

— Болото большое — все влезут, — жестко усмехнулся я. — И наверняка в нашей программе обучения есть азы некромантии? А у нас будут наглядные пособия.

— Хорошо. С твоим планом я согласен, но, на будущее, больше не ставь под удар это убежище. У меня тоже хватает врагов, и некоторые из них желчью изойдут, если узнают, что я жив. И для того, чтобы исправить сей печальный, с их точки зрения, факт, пойдут на многое. И я не уверен, что с ними справлюсь.

— Простите, учитель. Но убийство тех разбойников было единственным выходом.

— А зачем взяли деньги?

— От того, взяли бы мы деньги или нет, ничего бы не изменилось. Нас бы все равно искали.

— Тоже верно.

Я встал и вышел на полюбившееся крыльцо. Прикурил и с помощью телекинеза стал играть с Малышом. Через десять минут сзади раздались осторожные шаги. Я не обернулся. Справа, шурша юбками, присела Джула.