Игорь Недозор - Свет истины. Хроника вторая

После этого тушка была разрезана также на четыре части, которые и были выброшены по левому и правому бортам, а также с носа и кормы.

Жертвоприношение было совершено.

Став под парусами, Кармиса воздела над собой руки ладонями вверх, обращаясь то ли к обвисшим кускам материи, то ли к небу:

Кармиса еще дважды повторила заклинание и вдруг, как подкошенная, свалилась на палубу. Обвилась змеей вокруг грот-мачты и застыла.

К ней тут же подбежали обе подруги. Склонились, проверяя, все ли с магичкой в порядке.

«И что теперь?» — подумал епископ.

Как бы в ответ ему в лицо дунула струя свежего воздуха. Преосвященный от неожиданности захлопнул дверь, а когда через пару минут вновь распахнул ее, то содрогнулся, увидав в лунном свете, что паруса, еще недавно напоминавшие иссохшие груди старух, сейчас уподобились округлым персям юной красавицы.

Что же это такое, Элл милостивый, милосердный? Стечение обстоятельств или и впрямь действие магических заклинаний?

Корабль дернулся и устремился по водной глади вперед.

Отведенная в каюту и заботливо уложенная на койку Кармиса напряженно раздумывала над случившимся.

Чародейство она затеяла почти исключительно лишь для отвода глаз — ибо даже маммбо Веро с морскими ветрами договариваться была не горазда и шутила, что лучше всего вызывать ветер, дождавшись, когда он и так скоро подует.

Но в том-то и дело, что никакого скорого окончания штиля она не ощущала. Хотя и должна была как будто — уже не раз помогала поймать подходящий ветровой поток, указывая направление, по которому лучше выбираться из полосы безветрия.

Что это? Неужто сработало ее заклинание и обряд?

Конечно, как говорится, раз в год и незаряженная пушка стреляет, а непорочная монахиня — рожает. Но вот только не нравилось это почему-то молодой магичке. Потому как ощущала она своими скудными, прямо скажем, способностями: в том месте, что умники с дипломами магических школ и прочих заведений называют Астрал, а шаманы и знахари — Нижним Миром, в последнее время творится что-то непонятное и неладное. Она ощущала это как моряки — тучу урагана на горизонте.

Впрочем, может, это ей, простой глупой девке с дикого острова, просто кажется?

Северин ок Серчер закрыл дверь, прошел к столу, уселся в большое резное кресло (специально перенесенное сюда из капитанской каюты в знак уважения к сану гостя) и, зажегши свечу, принялся размышлять.

Чему Северину довелось быть свидетелем? И что это значит?

Что эта девчонка, в галло которой нет следа тьмы, зато уж слишком много той оранжево-красной краски, что изобличает людей, поддающихся страстям земным (или как говорят в Эгерии, развратной похоти), сумела вызвать ветер?

Но как? Вступив в сговор с кем-то из демонов, приспешников Хамирана? Нет, куда ей. Да и не так творят черное колдовство — тут мало крови петуха, и даже человеческой.

(А что нужно для этого, так знающих это, слава Эллу, мало, а умеющих — еще меньше.)

Тут скорее-таки совпадение. Штиль должен был смениться ветреной погодой, и это совпало с «чародейством» этой веселой блудницы. (Хм, надо будет потом отпустить ей грехи особо.)

Но как совпало-то! Словно Эллово знамение, благословляющее миссию его верного слуги. Или правы те, кто полагает, что Исконная, или Древняя магия всё же сильнее новой, с ее факультетами и академиями и множеством толстых томов?

Но в чем тогда их отличие — что такое вообще магия?

Епископ прикрыл глаза и погрузился в воспоминания. Отчего-то вспомнилась школярская юность…

— Итак, что есть магия? Вопрос сей, как и любой иной, очевидный профанам, но смущающий мудрых, вроде того, что есть свободная воля и как сочетается вера в Творца с почитанием иных богов и духов, обсуждается уже давно. Над ним думали мистики в храмах древнего Уаджета, что не только собирал по всем землям богатство своими кораблями и меднобронными воинами, но и мудрость. Над ним размышляли философы Кирены и законники Урмосса — не зря в кодексе Аримия, который изучался вами в курсе церковного права, целый раздел посвящен спорам из-за дел, связанных с чародейством.

В зале аудиториума было тихо и чуть сумрачно. Косые лучи солнца бросали на покрытые юношеским пушком лики студиозусов, шуршащих угольными карандашами по скверной бумаге. Они молчаливы и старательны — как-никак, пошел второй год их обучения на славном богословском факультете Кемфордского университета, и они хорошо понимают, что пристало его студенту. Все в аккуратных сутанах, с тонзурами — хоть и никто не прошел еще ни пострига, ни рукоположения. Полсотни лучших семинаристов со всех четырех островов — будущих епископов и настоятелей. Лекция по предмету «Преступления против Элла и веры и экзорцизм».