Ольга Связина - Сказка где-то рядом

Втянув носом ароматы, поднимающиеся от аппетитного содержимого тарелок, Наташа почувствовала, как с новой силой просыпается зверский голод, немного задавленный дареным бутербродом. Подперев ладонью морщинистую щеку, кухонная влдычица с умилением следила за тем, как жадно она поглощает угощение.

- Ешь, ешь, сиротка, - велела она, когда Наташа, оглядываясь на нее, вспомнила о правилах поведения за столом, тщетно внушаемых ей собственной бабушкой, начала зачерпывать ложкой куски поменьше. - Как же тебя зовут, деточка?

- Наташа, - прожевав, ответила та. - Наталья.

- Природная, значит, - перевела старушка. - Тогда, действительно, откуда же тебе и взяться, как не из лесу!

Вздохнув, Наташа еще раз поведала свою историю о том, как заблудилась, отбившись в лесу от своих.

- Вот ведь беда, - покачала головой бабка Варвара. - Да ты ешь, ешь…

Но она уже полностью насытилась и, отодвигая в сторону тарелку, в свою очередь поинтересовалась:

- А что это вы такое делали? - она замахала в воздухе руками, имитируя 'магические' бабкины пассы.

- Ох, - вздохнула та. - Так ведь лес-то близко, чего-то оттуда ждать… Опять же, в каком доме живу, - при этих словах старушка понизила голос и оглянулась, точно опасаясь, что их подслушивают.

- В каком? - так же вполголоса поинтересовалась Наташа.

- Хозяин-то, - та подмигнула.

- А что с ним?

Бабка Варвара еще сильнее понизила голос и нагнулась к самому Наташиному уху:

- Оборотень!

- Да что вы?! - она решила подыграть старушке, и та просто расцвела, получив возможность поделиться сплетней с новым человеком:

- Вот тебе и что! И батюшка их был такой же, хотя…

Тут она сделала многозначительную паузу, значения которой ее собеседница, однако, не поняла:

- Не такой же?

- Куда там - еще хуже! Этот-то и превратится - а добрый, больше на собаку похож, с детьми играет. А тот лютовал - не приведи господи! Жил, само собой, бобылем, на отшибе, и каждое полнолуние проводил в лесу, чтобы, значит, ненароком кого не загрызть. А однажды вернулся из лесу с мальчишкой - большеньким уже, лет семь ему было, и говорит: это, мол, мой сын. Ну, зарегистрировал, все честь честью, назвал Вольфгангом, чтобы не забывал о волчьих корнях, значит. А откуда он взялся, кто его мать - никто не знает, только поговаривают…

- Что? - еле слышным шепотом прервала Наташа слишком уж затянувшуюся паузу.

- Поговаривают, что мать его - настоящая волчиха, и сам он, выходит, на три четверти волк. Только я в это не верю, - неожиданно громко закончила она.

- Почему?

- Потому! Меня ведь и в дом-то взяли нянькой мальцу, сразу, как старик его привел. Живи он в лесу с волками - у кого бы говорить научился? А он уже и читал, и писал, правда, медленно, и в доме хорошо ориентировался, не спрашивал, что такое стул или стол, - стало быть, жил среди людей.

- Тогда кто же он? - искренне заинтересовалась Наташа. - Как вы думаете?

- Да разве ж я думаю, - смутилась старушка. - Ничего я не думаю. Так, догадки одни.

- И все же?

Снова бросив быстрый взгляд в сторону двери в дом, за которой скрылся хозяин, та прошептала:

- Сирота он, вот старик и усыновил мальчишку.

- А кто тогда его родители?

- Какие-нибудь оборотни. Может быть, даже сам Вервольф - его как раз в тот год крестьяне завалили.

- Вервольф? - встрепенулась Наташа, которой показалось, что она уже где-то слышала это имя. - Кто такой Вервольф?

- Кто же, как не вожак их бывший, - хмыкнула Варвара. - Разбойник настоящий! Бывало, на полную луну как соберет всю стаю, да как начнут куролесить! Я-то мало что о нем знаю, а вот старый хозяин только что не молился. Бывало, сядет с парнишкой, да и пошел разговор: Вервольф то… Вервольф это… и истории-то все страшные, про кровь, про месть, да про обман. А, бывало, пыль вытираешь или зайдешь в комнату по какой хозяйственной надобности - да и забудешь про все, заслушаешься. Умел старый хозяин рассказывать, что да, то да. Мальчишка даже смеялся: 'Закрой рот, Варвара, муха залетит!' Потом, конечно, всю ночь кошмары всякие снятся…

От воспоминаний на мутные старушечьи глаза навернулась слеза, тут же смахнутая рукавом.

- А правду говорят, что тот, кого оборотень укусит, потом сам становится оборотнем? - заинтересовалась Наташа.

- Свят, свят, с нами крестная сила! - Варвара принялась истово креститься. - Это кто ж такие страсти рассказывает? Неправда это, никого они не кусают, так и передай!

- Кому?.. - но Наташа не успела выяснить этот животрепещущий вопрос - их задушевный разговор неожиданно был прерван громким стуком, раздавшимся, кажется, откуда-то из глубин дома.