Array Array - Альбус Поттер и Зеркало Истины

В этом помещении всегда царил полумрак. Эта часть аврората была отдана для экспертиз. Здесь проверяли зелья на наличие ядовитых веществ и схожих компонентов, кровь - на те же самые зелья и порчу. Здесь знали, что такое настоящая высшая магия подобия, и какие широкие возможности она открывает перед волшебниками. Этим делом занимался уже немолодой зельевар. Он знал Слагхорна лично - тот был когда-то его преподавателем в Хогвартсе. Факт, что Горация отравили, не давал мистеру Компаренту покоя. Да и со стороны аврората давили, ведь преступление не где-то произошло, а в Хогвартсе. Вернее давил один человек. Люпин. Иногда Компаренту казалось, что он его уже ненавидит. Упрямый, настойчивый, всегда добивающийся своего, Тед и здесь проявил большое рвение.

А с зельем, которое не успело «выйти» на стадию сравнения, случилась неприятность. Ларри Компарент его просто пролил. Внезапная судорога скрутила руку, и зельевар не смог предотвратить неприятность. Такое с ним было в первый раз. Списав все на бессонные ночи и переизбыток работы, Ларри был рад только одному обстоятельству - как опытный и практикующий мастер зелий, он, конечно же, перед экспериментом размножил образец. Вот только ждать теперь придется опять неделю, а то и две. Ничего. Люпин подождет. Совсем обнаглел, мальчишка! Мало того, что только стал аврором, так сразу же первым помощником самого Гарри Поттера. Родственники, чтоб их! Да даже не родственники; кем там ему Главный приходится? Крестным? Точно. Крестный. А носится с ним, как будто это его сын родной.

Люпин напоследок громко хлопнул дверью, его волосы полыхали красным. Компарент только усмехнулся ему вслед. Нетерпеливая молодость, как же это знакомо… И так далеко, что даже страшно. Зельевар устало махнул рукой и присел на старый диван в углу своей лаборатории. Он любил отдыхать там после тяжелого рабочего дня. И пусть рабочего дня еще и не случилось толком, встреча с Тедом вымотала его по полной.

* * *

Драко Малфоя не отпускало неприятное чувство того, что за ним кто-то следит. С самого первого дня в Хогвартсе он заметил, что что-то не так. Он не стал обращаться к Макгонагалл, так как решил, что сам разберется. В конце концов, кто здесь в Хогвартсе мог за ним следить? Преподаватели? Студенты?

Драко обошел свою комнату, словно прислушиваясь к чему-то. Небольшое помещение было довольно уютным. Здесь все оставалось так же, как и при Слагхорне. Но Малфой-старший хотел сделать комнату такой, какой она была при Снейпе. Он слишком многим был обязан своему бывшему декану - тот подарил ему не просто свободу от страшного приказа, но и саму жизнь.

Драко подошел к шкафу и аккуратно вытащил принесенный накануне из мэнора портрет профессора. Ему показалось правильным, что теперь он будет висеть здесь, у него в кабинете. Бережно распаковав оберточную бумагу, он простым заклинанием приладил тяжелую серебряную раму к стене. Слегка постучал по пустующей картине пальцем.

- Профессор?

- Да, Драко. Я здесь.

Снейп сел на свой стул и наклонился вперед, словно разглядывая Малфоя.

- Я подумал, что вам здесь будет лучше. Узнаете? - он обвел жестом комнату.

- Я хочу, чтобы комната стала такой же, как была при вас.

- Зачем? – спросил бывший зельевар и отвернулся.

- Мне кажется, что ваше место здесь. Было, есть и будет, профессор, - сказал Малфой и склонил голову. Он скучал по крестному. При его жизни их связывали очень непростые отношения: Северус никогда не считал Драко кем-то выдающимся, не особо хвалил за успехи, хоть многие и считали того любимчиком декана. Драко всегда хотелось преподавательского восхищения его талантами, а натыкался он лишь на холодное показное равнодушие. Но Снейп защищал его; отыскивал заплаканного Драко в самых уединенных местах менора, чтобы привести в чувство, не дать панике и страху прорасти и свести с ума; дал его матери Непреложный Обет защищать и действительно дошел до конца, уберегая глупого мальчишку от страшного, мерзкого поступка, которого он сам бы себе никогда не простил. Драко понимал, что крестный его любит. Просто по-другому не умеет выражать свои чувства.

Драко иногда думал, что Снейп ему ближе отца, по крайней мере, он не пытался вырастить из Малфоя свое подобие. Северус любил его просто за то, что он есть. Любил сурово, по-отцовски, и всегда старался уберечь от ошибок. Уж теперь-то Драко это понимает.

Но мерзкий характер сохранился даже у портрета. Незачем объяснять нарисованному Снейпу, что Малфой очень скучает, что хочется порой, как в детстве, уткнуться в черную, всегда черную мантию и просто постоять, выражая свои страхи, сомнения и слабость. Выражая все те эмоции, которые Малфои должны тщательно скрывать, все то, что Драко никогда не доверил бы отцу. Но хотя бы те язвительные замечания, которые всегда служили стимулом быть лучше и добиваться большего, будут здесь, с ним. Драко был уверен, что Снейп предпочтет этот портрет хогвартскому.