Галина Долгова - 1.Право выбора. Шаг.(СИ)

- Ты моя Альтера, - раздается в голове его шепот, - я последую за тобой всегда и везде, даже в смерти.

- Я знаю, - шепчу в ответ. Я хочу сказать, что люблю его, но уже не успеваю. Может, где-то там, куда попадают наши души, мы еще встретимся... Я буду ждать, Дан, мой Данте... не спеши, я подожду...

- Стоять!

- Нет!

- Лин!

Глава 32

Я резко распахнула глаза, оказывается, я даже не заметила, когда зажмурилась, ожидая смерти, и вот теперь, с удивлением и недоверием смотрела на внезапно появившихся на поляне эссиров. Не менее двух десятков демонов в боевой трансформации подходили к нам со всех сторон. Даже несмотря на ранения, я почувствовала себя лучше, легче, свободнее... Так ощущалась надежда.

Вперед вышел черноволосый эссир, и осмотрел всех собравшихся. В руках у него не было оружия, но от него исходила такая сила, что я даже в ипостаси дракона не решилась бы с ним сразиться. Положив когтистую ладонь на эфес двуручника, он мягко улыбнулся, оголив клыки, и тихий голос разнесся над поляной.

- Всем сложить оружие. Любая попытка сопротивления будет немедленно караться смертью. С этого момента вы все находитесь под стражей, и будете ожидать Суда Ария, на котором будет решена ваша дальнейшая судьба.

Суд Ария? Первый раз о таком слышу. Судя по нахмурившемуся лицу Дана, это не самое лучшее времяпрепровождение. А то, что эссир сказал "все" не добавляло оптимизма. Переспрашивать, относятся это к нам или нет, казалось бессмысленным. Раз он сказал "все", значит все. И мы с Даном в том числе. Вот так-то, из огня, да в полымя...

Правда, не все так философски отнеслись к ультиматуму демона. Несколько наемников вскинули автоматы и принялись стрелять, за что и поплатились. Словно черно-красные тени, эссиры метнулись вперед, и наемники с тихим стоном опустились на землю. Вот и все.

А вот Рашиза с Шархатом попытались действовать умнее, решив, попросту сбежать. Склонив головы, они, делая осторожные шажки, по-тихоньку, начали пробираться к опушке. Только вот сбежать им не удалось. Словно как из-под земли, прямо перед ними вынурнули двое эссиров, преграждая путь. Приятно!

- Да как вы смеете! - раздались крики с другой стороны поляны. Повернув голову, я узрела, как королева, покрывая всех словами "не для благородной леди", вырывается из рук волочащего ее эссира. - Вы хоть представляете, кто я? Это будет скандал! Да я...

- Перед Судом Ария все равны, - холодно отчеканил предводитель. - Если вы будете оправданы, перед вами извиняться, - и отвернулся от визжащей женщины. - А теперь вы... - он замолчал, а мне внезапно стало не по себе.

- Мы тоже под арестом? - мрачно уточнил Дан.

- Да. Вы тоже виновны перед Арием.

- Это как? - я с удивлением вскинула голову.

- Лично вы, княжна, скрыли наличие эшарта, сквозь который в свое время появились у нас, а также вообще факт вашего появления из другого мира. Вы виновны в разглашение информации о другой реальности и создание опасной для Арии ситуации. Принц Дантариониэль виновен в излишней самоуверенности и халатности, позволившей вообще открыться эшарту. Он был обязан не дожидаться, пока его кровь прольется, а сразу после обнаружения эшарта освободиться и покинуть место действия. Из-за вас он этого не сделал, тем самым, поставив вашу жизнь над благополучием Ария, что также должно караться, - и он внимательно посмотрел на нам. - Сын, если ты сейчас отпустишь княжну, то мой целитель попробует ей помочь.

- Сын?! - я в шоке посмотрела на Дана, а потом недоверчиво перевела взгляд на эссира.

- Да, - буркнул Данте, - это мой отец, познакомься, Тарсакар зорт Кассиоренда, Первый лорд и "Черная Молния" Эмитара. Отец, это Аэлин шарр Аттера Сантор, наследная княжна Шакризарда, моя невеста, получившая благословение ИльВиален, и моя Альтера.

- Альтера?! - теперь глаза округлились у эссира. С секунду он не двигался, и даже не дышал, а потом резко двинулся вперед и сжал нас обоих в объятиях. - О, Боги! Сын! Я так рад! Наконец-то! Уже не надеялся! - бессвязно бормотал он. - Княжна! - у эссира зашкаливали эмоции, широко распахнутые глаза сияли, хвост бил из стороны в сторону, а отражалось это на моем бедном, израненном теле. Только когда я застонала, Дан отодрал своего отца от бедной меня. - Простите, княжна, - мужчина взял себя в руки, - просто любому родителю больно видеть горе своего ребенка. А я, признаться, уже давно потерял надежду.

- Ничего, я понимаю, - с трудом, но улыбнуть мне удалось, хотя я чувствовала, как слабею и оседаю в руках Дана.