Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

Фея, решив, что друг переутомился в дороге, пожала плечами и приступила к трапезе. Есть ей хотелось, а играть в шпионов — нет. Если любой посетитель в плаще кажется Эмо наемником — это его проблемы. Она же считала ту женщину уставшей путницей, такой же, как и они сами.

А ее друг продолжал незаметно наблюдать за подозрительным объектом, вяло жуя тот самый салат, который только что требовал. Таинственная личность не спешила избавляться от верхней одежды, предпочитая сидеть в ней за столом.

"Маскируется", — понял эльф, затем окинул взглядом зал и, приметив еще несколько странных, по его мнению, типов, решил присматривать и за ними тоже.

Выудив из-за пазухи увесистую флягу, дама в плаще в третий раз пыталась пригубить ее содержимое. Первый раз помешала официантка, принимающая заказ, второй — нетрезвый постоялец, задевший стул, проходя мимо, третий — ясно-голубой взор бледного соседа с темными кругами под глазами, вокруг одного из которых еще виднелся след от синяка.

Ну, и чего он уставился, когда его челове… эльфячья еда стынет?!

Иллоланта тихо рыкнула, процарапав каменную столешницу когтями сквозь тонкую ткань перчаток, и спрятала флягу с зором обратно. Она была раздражена сверх всякой меры. На жизнь, на погоду, на этот убогий городишко и блеклый кабак с еще более убогой публикой. А больше всего — на хозяина! Вот, ведь придурок! Другой на его месте, обнаружив, что возникли некие проблемы с интимной жизнью, выслушал бы вердикт докторов про "последствия психо-магической травмы, которые исчезнут через пару-тройку десятилетий", пожал бы плечами и занялся чем-то другим. Что для магистра подобный срок? Все равно, что неделя для простого смертного. Но нет, этот маразматик в истерику впал! Побежал по оракулам. Нашел какого-то старичка подозрительного… Оно и понятно! Все приличные предсказатели не рискнули с хозяином Черной реки на такую щекотливую тему говорить: расползлись кто куда, сослались на неожиданное недомогание или резко уехали в бессрочный отпуск. А дедок взял да и напророчил, что проблему сможет решить женщина с редким сочетанием темной и светлой магии. И выдал Итану жиденький список подходящих особ, за отдельную плату, разумеется.

Тот, как обнаружил там имя несостоявшейся рабыни, взвыл и чуть все волосы из своей роскошной шевелюры не выдрал. Но вовремя взял себя в руки, порылся в недрах письменного стола, выудил брачное предложение, присланное отцом феи четыре года назад, сдул с него пыль и отправился свататься. Да вот беда, папаша девицы, которую предполагалось "осчастливить" в ближайшем будущем, развел руками (хорошо, что у виска пальцем не покрутил) и сообщил, что поздно — помолвлена уже его единственная дочь.

Тут бы придурку-хозяину погрустить минут пять и выбрать новую жертву из списка, но на то он и придурок, чтоб закусить удила и переть к цели напролом. Это надо же такое придумать?! Ее — высшую зор-зару — отправил следить за потенциальной супругой. И что он только нашел в этой бледной немощи? Дар двойной, происхождение хорошее, мордашка смазливая… и странный приятель в комплекте. Сидит, косится на Лолу, как на врага заклятого. Поесть спокойно не дает, гад черно-розовый!

Илоланта вздохнула, глянув из тени капюшона на странного остроухого. Уж не он ли тот самый таинственный жених феечки? А то, может, прибить парня и одним махом решить две проблемы: освободить девчонку для замужества с Итаном, а заодно и себя от обязанности за ней следить?

Закутанная в плащ особа заинтересовала не только Эмо. Шумная компания караванщиков тоже ее приметила, и, судя по всему, решила подшутить над странной гостьей. Верзила, пытавшийся "завязать знакомство" с Аделаидой, допил до дна очередную кружку вина, затем поднялся с лавки, поправил пояс на круглом животе и направился к новой жертве своей пьяной общительности.

— Эй, красавица, покажи личико? — ехидно улыбаясь прогнусавил он. — Что это ты в гордом одиночестве пьешь? Так ведь и спиться можно. Айда к нам, мы парни вежливые, — его спутники, оставшиеся за столом, дружно заржали, — мадаму не обидим!

— Отвали, урод! — прошипела из-под капюшона зор-зара.

— Чего? — решил, что ослышался, увалень.

— Сгинь, придурок! — повысила голос она.

— Ах, ты… — мужик, рухнув на пол от молниеносного удара в челюсть, так и не успел озвучить явно нелестный эпитет.

— Ш и ко бьют! — прогремело из угла.

— Быстро туда! — скомандовал Эмо и, дернув растерянную подругу за руку, буквально запихнул ее под прикрытие тяжелой столешницы.