Грэм Макнилл - Молотодержец

— И что же?

Вольфгарт вздохнул и объяснил:

— Они не унберогены, так почему мы должны их спасать? Мы потеряли пятерых, еще трое больше не смогут сражаться. Так скажи мне, зачем мы делаем это? Разве стала бы помогать нам королева Фрейя?

— Может, и нет, — признал Зигмар, — но это не имеет значения. Все они — наш народ: и азоборны, и унберогены, и тевтогены… Той ночью у Клятвенного Камня мы собирались все наши дела, все помыслы направить на благо Империи людей… Это для тебя что-то значит, Вольфгарт?

— Ну конечно же! — воскликнул Вольфгарт.

— Тогда почему тебе не нравится, что мы помогаем азоборнам?

— Сам не знаю, — пожал плечами Вольфгарт. — Возможно, я полагал, что мы завоюем другие племена и так построим Империю.

Зигмар опустил руку на плечо друга и развернул его так, чтобы он видел кипящую в деревне работу. Все вместе. Бок о бок с крестьянами трудились воины, извлекая из-под руин погибших. Их руки и лица были испачканы сажей и кровью.

— Взгляни на этих людей, — проговорил Зигмар. — Это азоборны и унберогены. Ты знаешь, кто из них кто?

— Само собой, — кивнул Вольфгарт. — Шесть лет я вместе с ними ходил в походы. И отлично знаю каждого нашего воина.

— Предположим, ты лично ни с кем не знаком. Сможешь ты понять, кто азоборн, а кто унбероген?

Вопрос смутил Вольфгарта, но Зигмар продолжал настаивать:

— Говорят, все волки ночью серы. Слыхал такую поговорку?

— Да.

— С людьми то же самое, — объяснял Зигмар. И показал на мужчину, который с опечаленным лицом нес на руках мертвого ребенка. — Все мы люди. Различия не важны. Все мы одной крови, причем то же самое думают наши враги. Полагаешь, зверолюдям или оркам есть дело до того, кого они убивают: азоборнов или унберогенов? Или талеутенов, или черузенов? Или остготов?

— Думаю, им без разницы.

— Верно. — Зигмара неожиданно разозлила ограниченность Вольфгарта. — Так и для нас разницы быть не должно. Что касается завоевания племен… Друг мой, я не хочу прослыть тираном. Деспот рано или поздно падет, и враги разрушат построенное им царство. Я же хочу основать Империю, которая сохранится навечно. Это должна быть держава, мощь которой зиждется на справедливости и умелом руководстве.

— Кажется, я тебя понял, брат.

— Вот и отлично, — улыбнулся Зигмар. — Мы разобщены как раз из-за таких надуманных расхождений, нужно возвыситься над ними.

— Прости.

— Не нужно просить прощения, — сказал Зигмар. — Просто стань лучше.

Спустя пять дней Зигмар со стен Рейкдорфа смотрел, как у пирса на противоположном берегу остановилась баржа. Это была широкая посудина с высокими бортами, прикрытыми осадными щитами. Судя по изображению двух свернувшихся соболей и черепа, судно принадлежало ютонам.

Верхняя палуба баржи была заставлена бочонками и деревянными ящиками, а нижняя — тяжелыми брезентовыми мешками и узлами со связками мехов и красками. Болота вокруг Ютонсрика изобиловали минералами для производства красок. Торговцы, которые могли позволить себе заплатить воинам, готовым рискнуть сунуться в облюбованные призраками болота, возвращались нагруженные яркими красящими веществами, которые даже со временем не тускнели.

Выше по реке плыло еще одно судно, на сей раз с черным гербом короля Марбада. Зигмар отдал себе мысленный приказ не забыть напомнить ночным стражам получше присматривать за прибрежными пивными, потому что там, где встречаются эндалы и ютоны, непременно вспыхивают драки.

С недавно построенной пристани взгляд Зигмара скользнул на новые дома на том берегу реки. Суденрейкский мост стал одной из самых оживленных артерий города, и уже велись работы по возведению третьего моста через реку, потому что вторым пользовались главным образом для перевозки строительных материалов в новый район города.

Пендраг многому научился у мастера Аларика и даже основал в этом районе школу, куда дважды в неделю дети приходили узнавать о мире за пределами Рейкдорфа и о том, как там живут люди.

Многие родители жаловались королю Бьёрну, что дети попусту тратят там время, тогда как им надо заниматься посевами и выполнять работу по дому. Но Зигмар убедил отца в необходимости образования, и уроки продолжались.

Южные леса расчистили под посевы, оборудовали новые пастбища для скота, построили зернохранилище и бойню. За последние несколько лет в Рейкдорф пришло так много тех, кто надеялся найти здесь работу, что город рос быстрее, чем можно было вообразить.