Евгений Щепетнов - Маг (СИ)

Коллектив Клиники уже как то сложился — девушки-санитарки, с позволения Влада, нашли себе женихов среди охранников, и с ними сожительствовали — впрочем — время от времени женихи менялись, как он заметил. Хотя — ему на это было плевать. Лишь бы они выполняли обязанности, помогали лекарям в работе и не беременели — но и это им нет грозило — на них наложили заклятие от зачатия. Влад был даже доволен, что они от него отстали — ему хватало своих женщин, да ещё Марина время от времени строила ему глазки, мечтая залучить его в свою постель — ну как же — красавец, брутальный мужик, барон, победитель графов — ну разве не лакомая цель для женщины? Они с Марьяной время от времени шептались, поглядывая на Влада, и он, заинтересовавшись их интригами, как-то раз, прощупал их эмпатически — и чуть не захлебнулся в потоке обожания, похоти, желаний — он быстренько отключился, поняв, что эти, сильно сдружившиеся красотки уже делят его несчастное брутальное тело, планируя кавалерийскую атаку. В общем-то он был и не против Марины, в качестве сексуального объекта — всё какое то развлечение, на фоне скучищи глухомани, но его задевало отношение к нему как к племенному самцу…впрочем — подсознательно, и радовало. Ну кто из мужчин не видит себя альфа-самцом, в окружении красивых продолжательниц рода! Ну, только если гомосексуалисты…

Единственно, что он пресекал сразу — это разборки между девушками — за мужчин, за лучшее место, скандалы по поводу того, что вот этой досталась лучшая юбка или кофточка, а этой вот не досталась. Девушки, недавно бывшие хромыми и косыми рабынями в занюханной деревеньке, вдруг стали красивыми и желанными самками, предметом обожания множества мужчин, и тогда понеслось — дошло до того, что Влад посадил под замок в погреба двух девушек, которые принародно орали и драли друг другу волосы, из-за какого то смазливого охранника, которого одна посмела увести у соратницы. Влад лично врезал по клубку из двух баб плёткой и приказал держать их под замком неделю, пока не придут в себя. После этой показательной порки и заключения в зиндан, страсти в бабском коллективе если и не утихли, то перешли в подполье, внешне не вырываясь наружу.

Среди мужчин таких дрязг не было — впрочем — как всегда, кто то доказывал свою могутность, без выяснения отношений тоже не обходилось — но Семён, все разборки сразу переносил на тренировочный плац, где разборщики выясняли отношения с тупым оружием в руках — и делу хорошо, и зрителям интересно. Впрочем — попытки новичков, бывших 'бориславовцев', 'наехать' на личных телохранителей Влада закончились сломанными руками, ногами и рёбрами — после чего никто не решался зацепить этих монстров. Пострадавшие были вылечены и наказаны дополнительными дежурствами.

В конце концов, из разношёрстной команды, совместными усилиями был сколочен крепкий коллектив, вполне довольный условиями жизни. Вот только Владу было душно в этом тесном мирке — человек технологичного мира, привыкший к бешеному темпу жизни, он изнемогал в этом тихом болоте. Вот казалось бы — а что ему надо? Денег — полно. Всё, что ему нужно для жизни — еда, кров, женщины — всё есть. Ну что ему не хватает? Зуд реформатора? Жажда власти? Что его толкает вперёд, что движет им? Скука? Любознательность? В минуты депрессии он думал над этим — власти ему хватает — он никогда не был особо амбициозным и властолюбивым — ну приятно, когда ты начальник, когда ты управляешь людьми — но это не трогает душу и не портит нормального человека, которым и был Влад. Зуд реформатора? Ну да — он, когда видел неправильное, отмечал это для себя и по возможности исправлял — но не такой уж зуд, чтобы менять всё и вся — не тот возраст, чтобы организовывать восстания рабов, добиваясь их свободы. Да и как то уже сгладилось это возмущение — вот, типа, рабство, оно отвратительно и так далее — а когда пожил в этом мире — вроде даже и привык. Очерствение души? Или мимикрия под местную действительность? Скорее всего, он, как обычный мужик, старался обеспечить достаток и безопасность своего дома — как делали до него поколения его предков — донских казаков, и теперь он просто плыл по течению, решая проблемы по мере их поступления. Чужие люди были для него ничто, свои — всё. Где он остановится, в своём пути? Кем он станет в конце его? Влад не знал, да и знать не хотел. Ему было скучно.

Через неделю скачек с копьём, его учителя наконец-то признали, что он, возможно попадёт этой орясиной в какого-нибудь не слишком мелкого рыцаря, и даже, вполне возможно поцарапает его щит, не свалившись с коня. На том и порешили, и стали ожидать подсыхания дорог.