Свенельд Железнов - Скоморох

— Мне не нравится, — заявил Силушка. — Скоро явятся гриди… Надо хватать добро и скорее драпать. А умника сломать. И остальных трех тоже! Больше нас никто не видел. Взятого здесь добра с лихвой хватит, чтобы выкупить всех новгородских колодников!

Григорий побледнел.

— Не торопитесь! Вы все равно не успеете уйти! Сторожа уже идут. Даже если вырветесь из Софии, из града вам не выбраться. Поймают!

— Не заговаривай зубы! Пыряй его, Куря!

— Стой! — Радим схватил парня за руку. — Поп дело говорит. Лучше договориться без кровопролития. Нам отсюда не уйти по трупам.

Наверху послышался стук в дверь. Воры и диакон переглянулись.

— Вот и дождались… — Силушка в сердцах сплюнул на пол.

— Новые сторожа. На замену пришли. Я пойду?

— Только со мной, — Радим упер Григорию в спину нож. — И не вздумай чудить.

— Да, я все разумею.

Пускать внутрь трех хорошо вооруженных человек Радим не считал нужным. Поэтому он велел Григорию разговаривать с гридями через порог. Приказу привести двух узников они удивились, но перечить не стали. Диакон пользовался значительной властью. На Радима, старавшегося держаться в тени, они посмотрели косо, но расспрашивать о нем Григория не решились.

— Скоро приведут. И вы можете идти, если твои товарищи вернут все золото, что напихали за пазухи.

— Я скажу им.

Когда Радим и Григорий спустились в сокровищницу, то застали оставшихся там за перетаскиванием массивного ларя.

— Что вы делаете?

— Вот собрали тут немного… Возьмем с собой. Жаль, за остальным не вернуться.

— Не дурите. С этим нас не выпустят.

— А мы попробуем, — Силушка пошевелил мускулами.

— Как хочешь, но пойдешь без нас, — сказал Радим. — Куря, не занимайся глупостями. Оставь золото. Мы пришли за Умилкой и Зямой.

— Верно, скоморох, — Куря тяжело вздохнул. Силушка понял, что ларец ему вынести не помогут, и разочарованно махнул рукой:

— Эх, не видать нам сытой жизни… Такую возможность упускаем.

Тем временем наверху раздался стук. Привели узников. То, что ситуация оборачивается не в его пользу, Радим понял, когда увидел во главе гридей сурового Дудику. Раз его позвали, значит, сообразили, что дело непростое.

— Вот этих спрашивал? — спросил Дудика, когда Григорий появился на пороге.

— Сии отроки — ваши друзья? — в свою очередь спросил диакон.

— Умилка! Здравствуй, — Радим улыбнулся. Зяма с Умилкой выглядели грязными и усталыми, но, похоже, серьезно изувечить их не успели.

— Негодяй! — воскликнул Зяма. — Умилка, я же говорил, он с ними заодно!

— Радим, как ты мог!

— Погоди… Я все объясню.

— Что с ними хочешь делать, диакон? — спросил Дудика.

Григорий обратился к Радиму:

— Видишь, скоморох, я свое слово держу. Теперь твоя очередь. Пусти меня.

— Не спеши, господин диакон. Ежели пущу, твои псы нас на щепки разнесут.

— Я слово даю — пока из града не уйдете, погоню не пошлю.

— Ты хитер, да я хитрее. С нами пойдешь, до самого леса. Там тебя отпустим.

— Мне так не нравится!

— А по-другому не выйдет. Вели ребят к нам пустить.

— Э-э, нет. Либо отпускай меня, либо твоих друзей поведут мои гриди. Как меня освободишь, так их получишь.

— Ты лучше скомороха слушай. А то щас как ткну… — Из глубины прохода донесся голос Кури.

— И чего добьешься? Всех вас тут положат. Радим задумался. Ничего хорошего в том, что с ними пойдут люди епископа, не было. После обмена пленниками они могут напасть, и тогда можно рассчитывать только на быстрые ноги. Однако драться с гридями посреди Святой Софии было еще хуже.

— Добро. Уговорил ты меня, господин диакон. Идем все вместе. Только в дороге веди себя смирно, а то заволнуюсь, могу и порезать.

— Пойдем. Дудика, колодников ведите за нами. И пошли кого-нибудь вниз, надо помочь там.

— Что-то недоброе тут делается, диакон. Понимаю так: скоморох злым чародейством выбрался, наших обидел и церкви святой угрожает?

— Еще как! — Радим показал нож. — Не перечь!

— Меня испужать думаешь? Слаб еще. И не таких ломали. Добрый меч — голова с плеч.

— Не вздумайте! Слушайте меня! — забеспокоился Григорий. Он знал, кто падет первым в намечающейся схватке.

— С чего бы? Ты, диакон, гляжу, не преуспел с ворами. Теперь наше дело.

— Не смей, Дудика! Не видишь, этот душегуб меня порешит, не моргнет. Бог их накажет, но не сейчас.

— Сам виноват, что ворам отдался.

— Не тебе судить! Бископля гнева давно не ведал? Твое дело руками работать, а мое — головой. Делай как говорю!