- Иди, Эл. Ты нужна в другом месте.
Она поднялась на ноги.
- Тебе достаточно меня позвать.
Но пошла она не по берегу, а к Тиамиту.
- Спасибо. Он не дурно выглядит твоими стараниями, - сказала она с порога. - Мне он не давался, колдовать я не умею.
- Я не колдовал. Не слишком, - с улыбкой сказал Тиамит. - Его страдания очень искренние. Давно никого не жалел. Теперь я знаю, что вас объединяет, до этих времен, я предавал вашей связи иное значение. Вы значите друг для друга больше, чем я уловил раньше. Ты уже уходишь?
- Что-то меня зовет назад. А он это понял первым. Прогресс. Побудешь с ним?
- Хорошо. Он отнимает у тебя много сил, Эл. Правильно уйти.
- Ему нужна моя сила.
- Он может начать паразитировать на этой силе.
- Ошибаешься. Он теперь безвредный пациент, присматривать за ним невелик труд. Я еще наведаюсь сюда. Думаю, что скоро.
С наступлением зимы жизнь в доме Самадина Бхудта становилась менее оживленной. Визиты были все больше по науке.
С того времени, как его почти забытая теория временных пропорций получила право называться научной, повидаться с ним стремился каждый второй в Службе Времени, исключительно, касаемо его математического метода. Нынешняя практика Самадина мало интересовала службу. Те времена, когда пропадали патрули и наблюдатели, когда проходы были опасны и даже непредсказуемы, а расчеты перепроверялись неделями, теперь миновали.
Теперь к нему наведывались чиновники и пытались предложить новые должности в Службе. Он возглавлял направление работающее в экстренных ситуациях, ориентируя поисковые патрули в нужном направлении, теперь такая необходимость отпала и его пытались заполучить, как научное светило, все отделы Службы без исключения. А он отказывался, вызывая недоумение. Самадин как был в их глазах чудаком, так и остался. Чудаком Смадина Бхудта не считали те, кто тесно с ним ежедневно работал. Ни один человек в патруле и в руководстве отделами поиска, вроде Хёйлера, мысли не допустит, что Самадин чудит, но для этого нужно было прожить с ним бок о бок какое-то время.
Эл ожидала, что ему покоя не будет после подтверждения его теории, пролежавшей в архиве двадцать лет. Да, бурный интерес был, преимущественно праздный. Он не стремился называться основоположником, скромно уйдя в тень. Лавры он отдал той, которую Эл знала под именем Франсин. Через три месяца под ее руководством те, кто желал ознакомиться с методами Самадина Бхудта, получили возможность осваиваться и совершенствоваться в новой области исследований, а Самадин Бхудт занимался тем, чем прежде, созерцанием.
- Я заложил основание. Но не я архитектор. Пусть те, кто идут за мной дерзают и выстраивают это здание. Я отдал этому поприщу много лет и мне оно больше не интересно, - заявил он как-то в беседе. - Все эти расчеты, анализ, таблицы, можно обойтись и без них, но когда это еще поймут?
- А что тебе интересно, мастер? - спросила Эл.
- Мои путешествия.
По утрам он был занят медитациями, поздним утром учениками. После обеда обязанностями в службе времени. В зимний сезон время чуть сдвигалось. Эл выбирала для визитов вторую половину дня. Пару часов. Хотя она была слишком занята Дмитрием и еще рутинной работой в Службе Времени, обязанности наблюдателя оставались за ней. Визиты были редкими. Самадин, как будто, ждал ее, она чувствовала его внимание к себе, но им не каждый раз удавалось уединиться. Посетители, работа, усталость. Эл оказалась в числе консультантов по вопросам его методики, и кто-нибудь из гостей отнимал у хозяина ее внимание, Эл соглашалась, чтобы Самадина не напрягали расспросами по неинтересной ему теме.
Она отслеживала ход исследований с тайным умыслом, поэтому охотно участвовала в дискуссиях, попутно узнавая новости до того, как они публиковались. Это был любимый способ Рассела Курка, и ее тоже.
На площадке стоял один хозяйский катер. Эл не пришлось искать место. День рабочий. Эл открыла купол и вдохнула прохладный воздух и повертела головой.
- Пусто. Так не бывает.
Он передернула плечами, включила обогрев комбинезона и вспомнила Дмитрия. Он мерз на острове. Ее посетила запоздалая догадка. На острове холодно, потому что Дмитрий помнит тот зимний день, когда его сознание очнулось, когда он пришел в себя. Она от усталости забыла запереть балконную дверь, ее открыло сквозняком, когда она уходила гулять с собакой. Холод не просто реакция на его состояние, остров повторяет его ощущения. Дмитрий не помнит, как бывает тепло? Он не концентрируется на том, что делает. В следующий раз она изменит погоду на острове.
Читать дальше