Андрей Буревой: Одержимый: Страж империи

Оружие же охранников купца, как и положено, было обычным. Впрочем, и без проверки можно было с уверенностью сказать, что никаких нарушений не обнаружится. Какой глупец попрётся прямо через стражников с запрещённым оружием? Но, в сущности, смысл проверки анархом заключался в другом — помимо основной своей функции он используется ещё и для выявления ночных тварей, что под людей рядиться горазды и дневного света не боятся. А то заскочат так в город оборотни, или что ещё хуже вампиры из старших, как было пару лет назад в соседнем Марне. И гоняй их потом сбиваясь с ног вместо того чтоб спокойно нести службу изредка прохаживаясь по улочкам нашего тихого Кельма.

После проверки охранники любезно приподняли полог, скрывавший дорогой груз, что позволило мне легко забраться в фургон.

Стеклянный шарик анарха тут же налился ровным золотистым свечением. Какая-то безвредная, а стало быть разрешённая магия, обеспечивающая сохранность ценного напитка. Поводив жезлом и убедившись в том, что испускаемое им свечение остаётся неизменным, я повернул кольцо, потушив шар, и занялся подсчётом круглобоких бочонков.

С этим несложным делом я разобрался легко, даже с места сходить не понадобилось, но для того чтоб проверить не пытается ли незнакомый купец провезти чего-нибудь тайком пришлось полазить по повозке, заглядывая во все щели. Как и следовало ожидать, ничего лишнего не обнаружилось, но что поделаешь, если заведённый порядок проверки груза именно таков и отступать от него нельзя.

Покрутив головой напоследок, чтоб удостовериться, что ничего не пропустил, я не удержался от того чтоб не похлопать ладонью крышке ближайшего бочонка. Вернее по испускающей едва заметное светло-жёлтое мерцание магической печати, удостоверяющей что этот товар действительно изготовлен на предприятии матушки Руалье. Просто забавно ощущать, как в ладонь тычутся десятки кусачих искорок, словно пытающихся вырваться из темницы, в которую их заключила моя рука.

Но игры — играми, а магические печати не для моего развлечения ставили, и хотя страсть как не хочется расставаться с этими милыми бочонками прекрасного вина, а купца попусту задерживать нельзя. С сожалением вздохнув, я полез к заду фургона, туда, где был откинут полог.

Перебираясь через очередной ряд, я вздрогнул, когда моя левая рука, которой опёрся для устойчивости об один из бочонков, занемела чуть не до плеча. "Какая-то магия…" — вихрем пронеслась в моей голове вполне здравая мысль. — "Но анарх ничего не показал…". Сделав вид, что зацепился за что-то ногой и теперь высвобождаю её, я наклонился и ещё раз коснулся подозрительного бочонка, от которого в первый миг от неожиданности отдёрнул руку.

Странное ощущение… Рука как чужая становится… И какое-то гложущее чувство аж до самого нутра пробирает. Непонятная магия… Явно тут что-то не так… Вот только мои руки не анарх и, несмотря на мой дар на своей шкуре ощущать магическое воздействие, доказательством служить не могут. Придётся дежурному магу разбираться… И если я ошибся, то ждёт меня немало неприятных дней в карауле где-нибудь на стене… Но в то же время если здесь запрещенный груз, то если его обнаружат в порту, во время полного таможенного досмотра, то мы на ту же стену уже всем десятком отправимся… И все будут злы на меня. Да и такой шанс когда ещё выпадет — вдруг там контрабанда? Наградные в размере десятой доли стоимости задержанного груза никто не отменял… Эх, было бы ещё какое-то известное мне ощущение — тогда бы и сомневаться нечего было, а такого раньше встречать не доводилось…

Выбравшись, наконец, из повозки, я махнул охранникам, чтоб опускали полог, и отправился с докладом к Роальду. Он бумаги в руках держал, да с купцом ничего не значащими фразами перекидывался. Я подошёл и бодро отрапортовал: — Ровно двадцать восемь бочонков, господин десятник!

— Не ошибся, Кэрридан? — усмехнулся не подавший виду Роальд, которого моё официальное обращение не застало врасплох, хотя оно в нашем десятке являлось условным знаком, означающим непонятную опасность. — На такое богатство глядючи?

— Никак нет, господин десятник, не ошибся! — рявкнул я, вытягиваясь во фрунт.

— Ну как скажешь… — сказал Роальд, намекая таким образом, что все шишки в случае чего посыплются на меня. Приложив к бумагам купца висящую на поясе печать, заверив тем самым документы, десятник напомнил торговому гостю: — С повозки дорожный налог — один медяк.