Кира Измайлова - Пятый постулат

Маша невольно подалась назад, будто он мог разглядеть ее в толпе, наступила кому-то на ногу.

— Ничего! — сказал тот, бородатый дядька, и весело осклабился. Видимо, он неправильно истолковал выражение ее лица, потому что добавил: — Нечего их теперь бояться, девка! Вот кончим кровопийц и тогда уж заживем! Ты гляди, гляди, уже петли готовы…

— А чего вешают, дядь? — спросил случившийся рядом паренек. — Раньше головы рубили!

— Так для кровососов этих благородных унизительнее казни не придумать, — объяснил тот. — Это только для таких, как мы, было, а им, понимаешь, палача с топором подавай! Нет уж, пускай подрыгаются!..

Маша снова взглянула на помост. Палач уже подходил к последнему приговоренному, тот смотрел на него в упор и зло улыбался разбитыми губами. Должно быть, он что-то сказал вешателю, потому что тот вдруг побагровел и залепил приговоренному оплеуху. Выпрямившись, тот сплюнул кровь и снова ухмыльнулся, а потом сам подставил шею…

Вот сейчас палач махнет рукой, откроется люк в помосте, и тогда…

— Весь!! — закричала Маша на всю площадь. — Весь!..

Она кинулась сквозь толпу, но это было безнадежно — люди стояли плечом к плечу, и даже рослой сильной Маше не удавалось протиснуться к помосту, а времени уже не осталось, и она почти ничего не видела… Что это, слёзы?..

— Чего ты орешь мне в ухо? — недовольно спросил знакомый голос, и Маша рывком села. — Лежит, стонет, будто её болотный дух щекочет! Опять на ужин какую-нибудь дрянь сожрала? Ну так иди на двор, дай поспать спокойно!

«Сон… — Маша прижала руки к груди, унимая бешено колотящееся сердце. — Это был всего лишь сон… Революция еще не свершилась, никого пока не повесили на площади… Но это непременно случится! Революции не бывают бескровными!»

— Ну? — тон Веся изменился, будто он почувствовал что-то неладное. — Ты спать будешь или так и просидишь до утра? Если да, отдай одеяло…

— Я спать буду, — пообещала Маша и улеглась. Под щеку ей попалась коса Веся, прохладная и шелковистая на ощупь — помнится, Маша как-то спросонья решила, что в постель забралась змея и завизжала, а Весь потом несколько дней припоминал ей этот испуг и смеялся совершенно неприличным образом, мерзавец.

Весь только хмыкнул и, кажется, мгновенно уснул. Во всяком случае, Маше хотелось так думать, когда она осторожно придвинулась ближе и уткнулась носом в его плечо.

Он, конечно, дрянь, аристократ, не заслуживающий снисхождения и жалости! Но почему-то ей всё равно не хотелось увидеть его на виселице… Непростительная слабость для общевистки, но Маша уже отчаялась понять, что правильно, а что нет…

А на следующий день Весь ни с того ни с сего захворал. Ночью у него разболелась голова, к тому же его мучила тошнота, начался жар. Испуганная Маша просидела с ним целый день, не зная, чем помочь. Она хотела сбегать за лекарем, но мужчина ее не пустил. К тому же девушка опасалась оставлять его одного.

Весь утверждал, что это скоро пройдет, и к вечеру ему в самом деле полегчало, но на следующий день его еще слегка лихорадило (измерить температуру не было никакой возможности, градусников тут еще не изобрели!), и он был совершенно невыносим. Маша с ним намучилась: то подай, это принеси, закрой окно, дует, открой окно, душно, подложи подушку, низко лежать, убери, слишком высоко!

А хуже всего было то, что на этот вечер Весь назначил какую-то важную встречу в очередном притоне, но в одиночку идти не рисковал, осознавая свою слабость после болезни. Но отменить встречу оказалось совершенно невозможно — Весь этого так долго добивался, так много сил приложил ради того, чтоб его представили этому человеку! Он все уши девушке этим прожужжал!

Оставался единственный вариант — отправиться на встречу с Машей. Несложно сделать вид, что она просто его наложница (да по сути так оно и было), и это не помешает разговору. В стороне обождет, всего-то! Пришлось ей надеть самое нарядное платье и сопровождать Веся — он даже экипаж ради такого случая нанял, то ли опасался грохнуться с Разбоя, то ли еще что… Да и не на Зорьке же верхом Маше было ехать!

А еще мужчина опасался, что Маша что-нибудь не вовремя ляпнет, а потому изводил девушку требованиями молчать и терпеть, что бы ни случилось!

Маша готова была держать язык за зубами хотя бы ради того, чтоб Весь от нее отвязался. К тому же она два дня не была в подполье, и теперь все мысли Маши занимал вопрос, как там товарищи? До чего договорились, что придумали? Не ищут ли её, обеспокоенные ее исчезновением?