Array Array - Дьявол начинает и...

- У нее что-то с сердцем.

Девушка с кислой миной отложила журнал в сторону. Достала из верхнего ящика стола старенькую зеленую книжку. Так же медленно перевернула первые страницы. Затем вчиталась.

- У меня в записях ее нет. Поднимитесь на третий этаж. Там спросите.

Мы последовали ее совету, и я задала тот же вопрос медсестре на третьем.

- А, старушка, - медсестра кивнула на одну из дверей. - Она в операционной. Ждите.

И мы стали ждать. Мои руки дрожали, на меня вновь и вновь накатывало отчаяние, а царившая здесь тишина только усиливала волнение.

- Если с ней что-то случится...

- Она выживет! - твердо сказал Дамиан, поворачивая мое лицо к своему. - Верь мне, - он осторожно поцеловал меня в лоб и добавил. - Я отойду ненадолго. Справишься без меня?

- Да. Это в квартире я думала, свихнусь. А сейчас справлюсь!

Он еще раз поцеловал меня и поднялся, пошел вглубь коридора, до меня лишь долетели странные слова, сказанные шепотом:

- Я попытаюсь попросить за нее...

***

Дамиан увидел дверь с надписью "служебное помещение" и зашел в середину. Запечатал дверь заклинанием и обратился к Дьяволу.

- Не ожидал тебя увидеть так скоро, - Люцифер выглядел удивленным. - Ты выяснил, что такого важного в девчонке?

- Пока нет. У нее сейчас умирает бабушка, и...

- И это может заставить ее открыть секрет, - кивнул Дьявол. - Да, это подходящий момент, чтобы ее разговорить. Во время горестей люди легче всего расстаются со своими секретами. Надеюсь, ты сумеешь этим воспользоваться.

- Но, если она не умрет... - начал Дамиан.

- Не умрет? - Дьявол вгляделся в глаза Дамиана, выискивая в них образ умирающей. - Ошибаешься, она обречена.

***

Когда я вновь увидела Дамиана, его лицо стало немного иным.

- Что-то случилось?

Он лишь покачал головой.

- Мне жаль твою бабушку.

- Спасибо, - я взяла его руку в свою. - Но она выкарабкается. Я верю в это!

А затем из операционной вышел человек в белом халате. Врач! Я вскочила с места и подошла к нему.

- С ней все в порядке? - я кивнула на дверь операционной. - С Людмилой Горянской. Мне сказали, она в операционной.

- Кем вы ей приходитесь? - спросил врач.

- Внучкой.

- Тогда это ваше, - он потянулся в карман и достал оттуда золотой медальон, который бабуля никогда не снимала. - Мне очень жаль, но ваша бабушка умерла.

- Вы дочь, да? - ко мне подошла немолодая чуть полноватая женщина, с короткими, выкрашенными в бордовый цвет волосами.

- Внучка, - я попыталась улыбнуться, но выдавила из себя только жалкую гримасу.

Женщина слегка отрешенно кивнула.

.- Да, позабыла. Идите, скажите пару слов, пока крышку не закрыли.

Я кивнула и подошла ближе, стараясь не смотреть на тело в гробу, стараясь запомнить бабулю такой, какой она была при жизни, а не...

- Бабушка была... - я задохнулась, но не расплакалась. Упрямо сжала зубы и продолжила. - Была замечательным человеком. Она всегда поддерживала меня, беспокоилась, пыталась помочь, что бы я у нее не просила. Она... Она прожила хорошую жизнь. Не такую долгую, как могла, но... Зато...

- Зато не страдала долго, - прошептал кто-то из стоящих позади меня людей. Многие там были. Несколько соседок, двое бывших бабушкиных сослуживцев, три приятельницы, с которыми бабуля любила болтать по телефону, пока меня не было дома. - Не мучила ни себя, ни посторонних.

К горлу подступили рыдания. Я прерывисто задышала, чувствуя, как по щекам покатились слезы. Решительно подняла руку: вытереть их. Но сдержалась. Так, с мокрыми щеками, и продолжила речь:

- Зато мать мою и меня вырастила, на ноги поставила. Она...

- Детка, перестань, не изводи себя так, - Татьяна Михайловна к моему удивлению вместо обычного осуждения выказала сочувствие. - Если умерла, значит, строк ее к концу подошел.

Сердобольная старушка попыталась меня обнять, но я вырвалась из ее объятий. Подошла еще ближе к гробу, все так же пытаясь отвести взгляд от застывшего тела. Позже и вовсе закрыла глаза. Наклонилась и легко коснулась губами холодного лба.

- Земля тебе будет пухом, бабуля. Земля будет...

Скоренько поднявшись, я отошла от деревянного, оббитого красной тканью гроба, освобождая место другим гостям. Кто по одному, кто по двое они подходили к бабуле и прощались.

- Хорошим человеком Людка была. Всем нам помогала. Никогда не отказывала. У самой, бывало, денег нет, а она...

- Много чего Людмила в жизни сделала. Я вот всегда говорила...

Все новые и новые слова. Людка, Людмила, Горянская... Я будто отгородилась от всего этого. Стояла в стороне, не вслушиваясь, будто говорили они не о моей бабуле, а каком-то совершенно постороннем человеке. Добром, хорошем, щедром...