Надежда Ожигина - Путь между

Денхольм улыбнулся неугомонной, с неприкрытым восхищением оглядывая ее точеную фигурку. Девушка смущенно зарделась, тряхнула рыжей гривой и спряталась за широкую спину толстяка.

— Вот стыдливая нашлась! — хихикнул Менхэ. — Когда рубаху его светлости чинила, небось не покраснела! Когда второму раны промывала, девичий стыд куда засунула?

— Так то раны! — протянула Лайса, корча умильную рожицу. — Я ведь целительница, а он больной. Лучше уж пойду посмотрю, вдруг очнулся! — И ящеркой юркнула прочь.

— Его зовут Санди! — крикнул ей вслед Денхольм.

— Хорошая девочка. Когда идет представление и Лайса надевает свой блестящий костюмчик, она забывает обо всем. А потом Браз, — кивнул лицедей на хмурого парня с обезьяной, — или Литту спасают ее из лап очередного похотливого самца, для которого артистка и шлюха — одно и то же… Так, значит, вашего друга зовут Санди. А как мне вас величать, сударь вы мой? — вежливо поинтересовался толстяк, болтающий без умолку. — Меня вот все Менхэ кличут, иногда добавляют: дядюшка. А кто я на самом деле? Про то одни Светлые Боги знают. Да и то я иногда сомневаюсь, а знают ли они…

— Зови меня Денни, хозяин. Денни Хольмером.

Толстяк почтительно склонился и повел короля обедать.

Впервые король ел, сидя на земле, цепляя с общей скатерти то кусок мяса, то ломоть хлеба. Ел руками, не стесняясь перемазанного жиром рта. Немного овощей, зелени, сыра да баклажка дешевого вина… Но лучшей трапезы он не помнил в своей жизни. Это был пир, настоящий пир. И призрак Мастера, Пробующего Первым, затерялся где-то за расплывчатыми стенами Светлой Столицы… Люди делили с ним хлеб, заработанный своим потом, своим талантом, — и делили охотно. Вскоре пришла Лайса, а следом за ней неспешно вышагивал Литту, бережно несущий ставшего легким как перышко Санди.

Шут взглянул на перемазанного короля и фыркнул в надежное, как скала, плечо гиганта. И Денхольм в очередной раз подивился искусству рыжей девушки Лайсы, сумевшей поставить на ноги умирающего.

— Не удивляйтесь, господин Хольмер, — мимолетно улыбнулся хмурый Браз. — Знаете, странствовал с нами один ведун. Он-то и вдохнул в Лайсу искру Дара, говорил, что девочка способная и чуткая к чужой беде. Таких целительниц, как она, теперь поискать. Сам Масхей не сделал бы большего.

И король перестал удивляться, только подумал, что этот ведун наверняка использует магию, магию, запрещенную в Светлом Королевстве. А еще, глядя на жадно жующего шута, он вспомнил о Масхее, о Ташью, о том, что он король и что за спиной у него разгорающаяся гражданская война. Он представил переполох во дворце, прекрасные глаза Ташки, полные слез утраты, угрюмые лица друзей… И понял, что должен как можно скорее возвращаться. Ведь чернь взбунтовалась, ведь не установлена слежка за Эстикаром!

Имя жреца окончательно испортило королевский аппетит. Денхольм встал из-за стола, поклонился в знак благодарности и пошел вдоль повозок. Перед глазами стояло насмешливое лицо Эстикара, в голове били тревожным набатом слова о Временной Петле. Каким же ветром его забросило в Кронт, что за невероятное нагромождение событий завертело его из стороны в сторону и кинуло в неизвестность?! Он сидел у жреца Равновесия, пил вино… Понял, что жрец намеренно толкает его во Тьму… И все-таки пошел! Пошел и сам сунул голову в петлю! Во имя Роккора, зачем и кому он нес золото! Нищим бездельникам? Ворам и убийцам?! Отлично придумано, Милостью Божией Король Элроны! Клянусь Единорогом Пресветлой Эариэль! А теперь подсчитай, сколько оружия можно купить на эти деньги. И сколько стражи можно перерезать этим оружием! С чего же все началось? Ну, сглупил один раз, сунулся на Темную Сторону, хотел поблагодарить Йоттея за пригрезившееся во сне… Но второй-то раз! С чего все началось?! Он сидел у жреца, пил вино…

Вино!!! Проклятое зелье! Что же такого подмешал Лжец Равновесия, что Санди, уравновешенный и мирный Санди, отхлебнувший всего один глоток, как котят раскидывал Городскую Стражу?! И сам он, Король Светлого Королевства, вместо того чтобы покарать виновных, ввязался в драку? Да еще и на стороне городских воров?!

Они обижали ребенка!

Но ведь девчонка была воровкой. Как же поверить, что золото в ее руке получено из рук самого короля! Как, если этот самый король уже с трудом верит в такую нелепицу!

Лишь когда его подошвы уперлись в первые несмелые отроги Пограничных гор, Денхольм остановился и перевел дух. Куда опять занесли его сумасшедшие ноги?