Анатолий Радов: Изгой: Шаги сквозь Тьму [СИ]

— В момент того, что мы называем критическим сближением двух полусобранных плетений, происходит обоюдная активация. И «метка» и «взрыв» сработали одновременно. Но уже через мгновение, когда произошёл полный сбор обоих плетений, надстихийник уравновесил стихийник. Вот этого мгновения и хватило, чтобы «взрыв» порвал плетение Тьмы на несколько практически равных долей и разбросал их на расстоянии четырёх некротонгов.

Объяснив, Аргадот почтительно замолк, глядя в лицо владычицы и ожидая её реакции, но та молчала. Прищурив чёрные глаза, она внимательно смотрела вглубь «столба», внутри которого голубоватым гадом крутилась струйка какого-то плетения.

— Это обычный воздушный «кулак», — снова бросился объяснять штудийник. — Мы хотим придать ему более сжатую форму, чтобы увеличить…

— Вы занимаетесь всякой ерундой, — глаза Лилианны стали ещё уже, а голос холоднее. — Сейчас, когда на носу война, необходимо думать о более серьёзных вещах, чем форма дурацкого «кулака». Есть что-нибудь по книге Крови?

— Моя госпожа, имея в наличии всего одну книги стихий и одну миропорядка мы не можем так просто понять девятую книгу Нома… книгу Крови, — быстро поправил себя Аргадот, понимая, что чуть не сморозил глупость, решив озвучить неприемлемое для данного случая название. Владычицу коробило от имени местного бога-творца, это он знал хорошо. Но старческий разум и полная власть в штудии иногда играли с ним злые шутки. Благодаря первому он иногда забывал некоторые тонкости, благодаря второй — привык говорить в этих стенах так, как ему было удобней. А для магических опытов удобней было именовать книгу Крови по местному реестру.

— Но хоть что-то вы смогли понять? — к удивлению Аргадота, владычица не обратила внимания на его досадную оплошность.

— Кое-что, — чувствуя облегчение, продолжил он. — Первые две строки книги гласят, — он скривил лицо, силясь вспомнить всё до последней буковки и процитировать слово в слово, — Кровь — жидкая ткань, непрерывно текущая по сосудам и проникающая во все органы и ткани человека. Состоит из плазмы и взвешенных клеток, и ещё состоит из эрет… нет, эритроцептов…

Аргадот смутился, принялся чесать затылок.

— И что значит плазма? — спросила владычица, глядя на крайне задумчивое лицо главного штудийника.

— Этого мы пока не можем понять. Мы нашли несколько предложений с подобным словом в книге Воздуха и Хаоса, однако суть их весьма туманна. Но есть в книге Крови и более ясное предложение — кровь доставляет к тканям тела все необходимые питательные вещества. Так же ещё стало понятно, что кровь бывает четырёх видов.

— Я извиняюсь, — осторожно вступил в разговор Стах. — Имеются ввиду местные жители?

— Интересный вопрос, — на этот раз Лилианна отнеслась к словам своего советника спокойно.

— Думаю, так оно и есть, — поспешил ответить Аргадот. — Но раз данную ветвь магии нам нужно применять именно против местных, то это даже неплохо. Они не в состоянии влиять на нашу кровь, а мы в состо… — он запнулся. — Мы однажды будем в состоянии…

— Однажды — должно произойти не позже чем через три тонга времени, — в голосе владычицы мелькнула сталь. — Иначе, вам, уважаемый Аргадот, не видать нынешнего поста, как своих ушей. А возможно и головы не видать, — Лилианна криво усмехнулась. — Или вы думаете, что я буду нянчиться с вами, как мой родитель?

— Нет, что вы, — штудийник замотал головой. — Мы это очень хорошо понимаем и будем делать всё возможное.

Аргадот попытался нарисовать на лице уверенность, но вышло неубедительно, и почувствовав это сам, он снова спрятал глаза в пол.

— Это касается работы и с другими ветвями. Хаос требует у нас свою книгу за долговременный союз. К тому времени, когда она будет отдана, вы должны полностью разобраться в ней.

— Но…

— Никаких но, — глаза Лилианны стали абсолютно чёрными, и главный штудийник непроизвольно склонился ниже. Знал он, что означает такой взгляд владычицы — крайняя злость. Поэтому он только выдохнул с напускной лёгкостью.

— Как скажите, моя госпожа.

— Гурт, к бо-ою!

Второпях зажёг магический фонарик, но он мешал одеваться, поэтому пришлось разрушить. Можно ли его куда-нибудь прицепить я как-то не удосужился разобраться, а теперь было совсем не время. Такой приказ посреди ночи нам не давали ещё ни разу, даже в ходе учений. И из-за этого где-то внутри, несмотря на то, что в одном бою уже довелось поучаствовать, что-то мелко и очень неприятно затрепетало.