Марина Дяченко - Слово погибели № 5

За стеной захныкал ребенок. Тонким голосом прикрикнула Агата, и ребенок замолчал. Бедные двойняшки, с такой-то мамашей…

Герман Жёлудь всю жизнь работал на вредных предприятиях. Он не был магом, но собирал — или получил от кого-то? — разработки по магическим экологическим проектам. Разрозненные, устаревшие. Но ведь Алисия их-то с собой не взяла. Возможно, были другие? Материалы, которые Алистан Каменный Берег счел угрозой человечеству…

В полусне Игрису привиделся высоченный обрыв — каменный берег… Каменный Берег. Человек на краю, человек с лицом Алистана, и черный смерч, наступающий из бездны, морок, за которым идет конец света. Человек с лицом Алистана вскинул руки, из пальцев его, красиво ветвясь, прыгнули в небо молнии, и в этот момент в сознании Игриса кто-то сухо и буднично сказал: «Слово погибели номер пять».

Игрис проснулся.

Прошло всего несколько минут. Елена спала. За стеной кто-то мерил шагами комнату. Агата? Или ее молчаливый Борис? Тоже не может уснуть…

Топ-топ. Топ-топ-топ. Качнулась форточка под порывом ветра. Где-то очень далеко заворчал гром.

«Он безумный лжец. Я все искупила жертвой. Я вернула его героям». Алисия Жёлудь, при всей своей внешней обыкновенности, была фанатичкой. Разумеется, Ливан Зеленый Пруд испугался, шарахнулся от этого огня, одновременно светлого и мрачного. Она была чем-то похожа на Алистана Каменный Берег — тоже присвоила себе право решать за всех, «искупать жертвой». Они близнецы, убийца и убитая. Маг и поселковая учительница. Знать бы, о чем они говорили…

Если бы показания Ливана Зеленый Пруд появились в первые дни расследования! Если бы…

Игрис перевернулся на другой, бок. Что-то осталось в разговоре с Ливаном, какая-то непроясненная деталь.

«В школе как раз устанавливали памятную плиту…»

В этот момент Игрису показалось: Ливан что-то вспомнил, но не сказал вслух. Наоборот — заторопился, стал рассказывать о странностях Алисии и добился своего — переключил внимание собеседника. Свечка, двадцатилетняя учительница несет свечку на ветру…

Который час?

Игрис встал, в одних трусах прошел на кухню и набрал мобильный номер Ливана. Половина двенадцатого ночи. Следствие закончено. Зачем?..

— Алло! — отозвалась трубка.

— Извините за поздний звонок. Это Игрис Трихвоста, следователь.

— Вы знаете, который… А. Да. Здравствуйте. Чего вы теперь-то хотите?

— Вы мне что-то хотели сказать о памятнике.

— О чем?

— О мемориальном знаке на школьном дворе. О нем и Алисии Жёлудь.

— Понятия не имею, о чем вы. Алисия была случайной жертвой, она оказалась под властью мага-манипулятора, все подстроили адвокаты Болотной Карги, это свершившийся факт! Нам заказали новую серию «Под надежным крылом» с таким сюжетом.

— Ливан. Алисию убили потому, что она обладала некоей информацией. Если убийца решит, будто вы тоже что-то знаете — новую серию будут делать без вас.

— Вы… — голос в трубке дрогнул. — Да что вы такое говорите? Я ничего не знаю, я не видел ее…

— …двадцать лет. Что вы не рассказали мне о памятном знаке в поселке?

— Я не знаю. Я не уверен. Она меня не посвящала. Я однажды случайно увидел…

— Что?

— Кажется… Кажется, у нее там тоже был тайник.

«Он безумный лжец. Я все искупила жертвой. Я вернула его героям».

Игрис вывел машину из гаража. Снял с крыши велосипеды. Они с Еленой так давно собирались покататься в выходные…

Три с половиной часа на поезде. Сколько времени займет путь по трассе? Ночь, пусто. Свободное шоссе. Игрис развернул на коленях распечатанную карту; там еще грунтовка, а в последнее время идут и идут дожди…

За рулем он успокоился.

Он едет для очистки совести. Поспешит и вернется к утру. И тогда уже выкинет из головы Каменный Берег, Алисию, магию, экологию, Ливана Зеленый Пруд, Певца, а заодно и шефа. Пусть кто угодно получает повышение, Игрис и ухом не поведет — он живет не ради карьеры, он свободный человек, а когда уедет Агата с семьей, так и вовсе освободится…

Белая дорожная разметка горела в лучах фар. Ветер выл, обтекая машину, несущуюся, как болид. Гроза прошла стороной, небо прояснилось, показались звезды. На трассе было так пусто, что Игрису опять не ко времени вспомнилась Болотная Карга: вот так же ночью, на другой дороге — не прямой, туманной, скользкой, путешественник ощущал вдруг непреодолимое желание остановиться… «А ведь старуху теперь посадят», — подумал Игрис.

Верхний Крот спал. Четыре часа утра; в окнах школы не светилось ни огонька.