Ксения Медведевич - Мне отмщение

- Женщина? - искренне удивился Амр аль-Азим. - Ах, эта...

- Она жива?

- Если и жива, то скоро умрет, - пожал плечами шихна.

- Но...

- Она висит за то, что поносила посланника Всевышнего, да пребудет с Али мир и благословение Милостивого, - тут Амр аль-Азим снова воздел палец.

Тарег смигнул воду с ресниц. И даже раскрыл рот. Но не нашелся, что сказать. Пришлось рот закрыть. Шихна, меж тем, мрачно созерцал его борьбу разума с чувствами.

И тут Амр аль-Азим спохватился:

- Тьфу, шайтан. Ты вконец заморочил мне голову своими женщинами и враками, о неверный. Сам-то ты чего тут мокнешь? А? Не задумался?

Чуб на желтой голове шихны распластался жиденькой прядкой, с которой текло - прямо за ворот кожаного кафтана. Поморщась на холодную струйку, Амр аль-Азим снял перчатку и мазнул пятерней по шее.

- Ну? Чего молчишь?

Смотреть приходилось снизу вверх, вывернутая шея болела.

- Тьфу на тебя, кафир, - человек сплюнув в грязь. - Про тех порубанных в стойбище мутайр я не знаю ничего. Ты это был или не ты - мне дознаваться некогда. Но вот оскорбление Посланника, да пребудет с ним мир и благословение Всевышнего - дело нешуточное. А?..

И шихна вновь выжидательно уставился на Тарега.

- Я не понимаю, - морщась от боли в шее, пробормотал нерегиль.

- Не понимаешь?! - насупился Амр аль-Азим. - Ну я тебе память-то освежу...

И, нахмурившись еще сильнее, опять задрал вверх палец. Видимо, в Пажеском корпусе его на совесть учили шарийа:

- В Книге сказано: "A ecли oни нapyшили cвoи клятвы пocлe дoгoвopa и пoнocили вaшy peлигию, тo cpaжaйтecь c имaмaми нeвepия, - вeдь нeт клятв для ниx, - мoжeт быть, oни yдepжaтcя!" Отвечай, кафир! Ты нарушал клятвы после договора и поносил веру?

Так вот оно что. Это была снова она. Сура девятая, "Покаяние". Там, наверху, поняли, что покаяния не дождутся. Поэтому наступало время возмездия - для таких, как Тарег Полдореа, нерегиль.

- Нарушал, - честно признался Тарег. - И поносил.

- Мда, - почесал бритый затылок шихна. - Как нарушал?

- Сбежал.

- От кого?

- От того, кому клялся.

- Как поносил?

- Последними словами, - злобно оскалился Тарег.

- Тьфу на тебя, о неверный, - сердито сказал Амр аль-Азим. - Ты и впрямь закоренелый грешник и вместилище злобы.

- Какия изысканные словеса, поди ж ты... - прошипел в ответ нерегиль.

- Это не я, это наш кади.

Тарега вдруг осенило:

- А откуда кади обо мне наслышан? - смаргивая дождь с ресниц, поинтересовался он.

- Почтеннейший шейх не умолчал о твоих преступлениях, когда во всех подробностях повествовал об обрушившихся на него несчастьях и превратностях! - торжественно произнес шихна. - Ты - кощунствовал!

Палец его опять уперся в небо. Тарег ошалело чихнул. Вот тебе и безобидный тихий старичок...

Шихна потряс воздетой рукой:

- Его рассказ возмутил старейшин! Они требуют для тебя примерного наказания!

И махнул страже:

- В тюрьму его! К остальным.

Под торопливыми шагами зачавкала грязь.

- Ты можешь делать со мной все, что хочешь, - быстро сказал Тарег. - Я виноват - я и отвечу. Но лаонцы...

- Да чего ты уперся? Сначала тебя казнят, потом их, или наоборот, сначала их, потом тебя - какая разница?! - в голосе Амра аль-Азима звучало искреннее возмущение. - Давайте, отвязывайте это бедствие из бедствий - и в подвал...

- Они попали в беду из-за меня, это ляжет на меня позором! Я буду опозорен даже после смерти!

Высокопарная речь Тарега оборвалась: отвязывавшие его от коновязи люди отпустили руки, и нерегиль обвалился носом в грязь. Тарега тут же подхватили и потащили, а он отплевывался и упирался:

- Если на них нет вины, ты должен их отпустить!

- Не морочь мне голову, - очень устало отозвался Амр аль-Азим. - В бедуинских стойбищах невиновных не бывает. Они все виновны - ибо все преступники. Воры. Бандиты. Отступники. Все виновны. Поголовно. И твои лаонцы тоже. Отправишься на площадь через неделю.

- Через неделю здесь не будет площади!

В его голосе, видно, послышалось столько злорадства, что собравшийся было уходить шихна повернул чубатую голову. Посмотрел-посмотрел и развернулся целиком. И очень мрачно полюбопытствовал:

- Нарываешься? Хочешь, чтоб тебе язык откромсали? Мы можем...

- Сюда идут карматы. А у тебя нет даже городской стены. И в предместьях больше кутрубов, чем крыс, - Тарег смаковал каждую фразу, наслаждаясь запахом растущего в людях страха.

- Врешь, - прищурил свои джунгарские глазки шихна.

Тарег плюнул ему под ноги.

- Врешь! - Амр аль-Азим начинал злиться не на шутку. - Откуда тебе известно про кутрубов? Они выходят только ночью! Ты что, ночевал, что ли, в предместье? А? Хочешь, чтоб я поверил? Нашел дурака!