Алексей Фирсов - Люди и Демиурги(СИ)

– Да не кер я!

– А похож.

Дед отхлебнул еще.

– Кто такой этот Гаргилл?

– Маг.

– А где его найти?

Старичок пожал плечами.

– Зачем?

– Спросить кое о чем!

– Ищи. . .

Квакнул дед и рыгнул.

У этого старого алкаша ничего путного не узнать. Ник поднялся на ноги.

– А куда ушла Ризи? Может, видел?

– Видел. Стриков кормить пошла.

– А где это?

Старичок махнул рукой направо.

Солнышки жарили немилосердно. Подмышки у Ника запотели.

«Вернусь я лучше в дом! »

Ник оправился по тропинке обратно.

Оглядев свои грязные босые лапы, Ник скинул одежду и нырнул в бассейн.

Прозрачные тинки быстро избавили его от грязи и пота.

«Не мешало бы и позавтракать. . . »

Правда, аппетита никакого не было. Была усталость. Словно он всю ночь таскал уголь в ведрах или кантовал ящики. Был в жизни Ника и такой опыт.

Откинув голову на край бассейна, он задремал.

Разбудила Ника Ризи.

Свеженькая, бодрая, словно и не с жары пришла. Положив широкополую шляпу плетеную из соломки на пол она защебетала.

– Милый Ник устал и хочет кушать? Не сердись, все сейчас будет готово!

Сидя в бассейне Ник, наблюдал, как маленькая хозяйка готовится к обеду.

Из корзинки, что она принесла, быстро появились на свет плоды величиной с крупный грейфрут, но только фиолетовые.

Из шкафа в стене Ризи извлекла поднос с тарелочками и блестящий квадрат, напоминающий обычную кафельную плитку.

– Мужчины не должны видеть, как готовиться еда, мой Ник. Иди, приляг.

Не успел Ник выбраться из бассейна, как ему была предоставлена мягкая, отглаженная простыня.

Вытершись, парень отправился на постель. Ризи из какого-то бокового шкафчика в стене вынесла раскладную ширму, расписанную яркими бабочками и установила у ложа.

Теперь Ник не мог видеть, как малютка готовит обед.

«Странные обычаи у них. Но главное посуду мыть не заставляет! »

Ник вспомнил Маринку, однокурсницу, с которой прожил в гражданском браке два года.

Сначала все замечательно. Бурный секс в любом месте квартиры, . . . а потом суровые будни и разборки кому идти в магазин, а кому выносить мусор. . . Хорошо, что ребенка не завели. . . . Расстались с облегчением-настолько друг другу надоели!

Если бы Маринка также как Ризи его обихаживала, может и не расстались бы.

«Ты махровый эгоист, Коля! Ты любишь, уважаешь только свою задницу! Крикнула Маринка, перед тем как хлопнула дверью. »

Ник не считал себя махровых эгоистом. Да и что это за слово– «махровый» ?

Он же не халат?

Обед сегодня был подобен вчерашнему, вот только мясо другое-нежное, буквально таяло во рту.

Напиток в пиалах сегодня тоже иной. Белый как молоко, но крепкий как ликер.

– Что это?

– Сок гивы, милый Ник.

– Он тоже возбуждающий, как тот вчера. . . гм. .

– Разве тебе не понравилось?

Ник покраснел.

– Я не сделал тебе больно?

– О, милый, твой корень сладок и крепок, а твои ласки словно пожар! Твои руки сильны, как ветви дрона, а губы нежны как листья жели!

«Ни черта не понятно, но приятно! »

– Сегодня мы будем любиться по другому, милый Ник!

– То есть?

– Сегодня я буду наверху, а ты моим ездовым гридом.

– Что такое грид?

– Могучий и красивый скакун с равнин сапфировой страны, милый Ник! Ты такой же крепкий, сильный и большой!

Голос малютки звенел, на лице счастливая улыбка, глаза искрятся любовью.

«Похоже, меня сравнили с конем! » – подумал Ник и брякнул невпопад:

– А маг Гаргилл живет в Сапфировой стране?

– Кто тебе сказал про Гаргилла?

Малютка подобралась и насторожилась. Любовь на лице сменилась гримасой настороженности и испуга.

– Старичок тут забавный по соседству обитает. . .

– Ты говорил с этим мерзким питьецом Чайром? Ты пил из его кружки? !

Глаза Ризи метали молнии.

– Я поговорил с ним и только! С чего мне хлебать всякую магическую бурду из его обслюнявленной кружки? !

– Ты не пил, милый? Поклянись!

Малютка сменила гнев на милость. Она уже оказалась рядом и обнимала Ника за шею, заглядывая в глаза.

«Хорошо хоть дыхнуть не спрашивает! Бабы везде одинаковы! »

– Клянусь!

– Этого мало, поклянись своим корнем, милый.

– Клянусь своим корнем! Брякнул Ник и тут же неведомое кольцо стиснуло на долю секунды его пенис.

– О, черт! Что это было? !

– О чем ты, милый?

Малютка удивленно заморгала, но явно она знала, в чем дело.

Прошел еще день, и еще и еще. . .

Ночей Ник не помнил, просыпался уже к полудню, когда оба солнышка стояли в зените. Просыпался с дикой усталостью и полдня валялся и подремывал на постели.