Аллан Коул - Королевства Ночи

— Держись, если хочешь, — сказал я. — Но не промахнись. Говорят, что в загробной жизни богатых ждут лачуги, а бедных — дворцы королей.

Пип фыркнул.

— Прошу прощения, мой господин, но только такого пустого сотрясения воздуха я не слыхал с того времени, как мой дед съел блюдо испорченных бобов. Богатые останутся богатыми, куда бы боги их ни закинули.

Я рассмеялся, хлопнул его по спине и сказал, что он говорит ерунду. Хотя я понимал, что сказанное им может быть и правдой. Если есть загробная жизнь, почему там справедливость должна быть иной? Могущество любит могущественных. Власть любит властных. И боги, стало быть, любят богатых.

Иначе почему так много негодяев процветает, а не наоборот?

Охрана, нетерпеливо подталкивая нас копьями, выстроила всех ориссиан в цепочку, которую возглавили мы с Джанелой, и повела дальше.

Я ощутил потрясение, когда мы оказались на том месте, где мы устраивались как будто на пикник. Там, где раньше стояла таверна, вырыли большую яму, и теперь вниз, к руинам старого дворца, вела широкая лестница. Рабочие-тиренцы со скорбными лицами расчищали последние обломки, огрызаясь на удары плеток, которыми подгоняли их солдаты-демоны.

Еще больше потрясло меня магическое дерево. Изрубленный топорами ствол, обвязанный канатами, рабочие пытались повалить с помощью лебедки. Земля стонала, и из-под корней выбивалась вверх вода ручья, убегая вновь в туннель.

— Они бьются тут уже почти две недели, — прошептал мне Пип. — Сначала с топорами и пилами. Но это дерево — молодчина, тупило все лезвия, даже когда за них брались демоны. Теперь они пробуют новый метод. Пытаются вытащить его, раз не удается срубить.

Он рассмеялся. Громче, чем следовало бы.

— Но, похоже, и этот способ не срабатывает.

Охранник зарычал на него и подтолкнул копьем. Пип отмахнулся.

— Не трогай меня, вонючий ящер, — сказал он. — А то отведаешь кулаков старины Пипа.

К первому охраннику присоединились еще двое, и Пип с улыбкой повалился на спину.

— Ну, все на одного, давайте, давайте, — воинственно закричал он.

Мы вошли в туннель.

Здесь было жутковато. Магическое освещение потускнело и мигало, словно добирая остатки энергии. Вода капала со свода, стекала со стен, и идти приходилось по вязкой грязи.

Джанела шикнула, привлекая мое внимание.

— Выпей немного воды, — прошептала она. — И передай, чтобы остальные сделали то же самое.

Не сбиваясь с шага, она наклонилась,-черпнула мутноватой воды и выпила. Я последовал ее примеру, знаком показывая остальным делать то же самое.

Несмотря на грязь, вкус у воды из ручья был столь же восхитительным, как и раньше. Я ощутил прилив энергии. Мне показалось, что я стал выше ростом, шаг стал увереннее, а глазам прибавилось зоркости. Судя по реакции остальных — все ощутили то же самое.

Я коснулся Джанелы.

— Ты что-то придумала? — прошептал я. Она покачала головой и прошептала в ответ:

— Просто делаю то, что, может быть, позволит нам избежать неизбежного.

С этими таинственными словами, зарождавшими надежду, мы и вступили в древний тронный зал короля Фарсана.

Несмотря на огромные размеры зала, в нем было тесно от набившихся людей, жарко от тепла их тел и влажно от дыхания. У одной стены вместе с демонами стояли тиренские чиновники и представители самых высокородных фамилий. У другой стены стояли тиренские солдаты, выбранные Баландом для жертвоприношения. Их руки и ноги, закованные в кандалы, цепями присоединялись к широким металлическим поясам на талиях.

Впереди стояли их генералы Эмерль и Трэйд. Без цепей, они стояли прямо и гордо, как и подобает командирам. Они иногда, обернувшись, говорили подбадривающие слова своим воинам.

Сверху доносились стоны и поскрипывание механизмов, сражающихся с упрямым деревом. Снизу доносился плеск воды ручья. Поток становился все мощнее, разбуженный вмешательством в его жизнь людей.

От сцены для танцовщицы до сдвоенных тронов пространство оставалось свободным. Демоны отделили нас с Джанелой от остальных и погнали вперед, не давая оглядываться и прощаться с товарищами, кричащими нам вслед последние слова.

Нас остановили недалеко от сцены. Сдвоенный трон скрывался в полутьме. Вспыхнул яркий свет, и я, прикрыв глаза козырьком ладони, посмотрел туда. На одном троне сидел король Игнати, на другом — принц Соларос. Свет немного потускнел, и я разглядел выражение отчаяния на лице Игнати. Щеки его втянулись, а глаза глубоко запали от несчастий и усталости.