Анна Коростелева - Школа в Кармартене

— Извините, я не отвлекаю вас? — с изысканной вежливостью спросил кто-то у него за спиной.

Ллевелис обернулся и увидел молодого человека в преподавательской мантии, прожженной и залатанной в паре мест.

— Если вы не располагаете сейчас временем, то я охотно…

— Нет, нет, я располагаю! — завопил Ллевелис.

— Видите ли, я Кервин Квирт, — сказал молодой человек. — Дело в том, что я… Простите, куда вы направлялись? В Винную башню? Могу я проводить вас… с вашего позволения?

Тут Ллевелис внезапно понял, что с ним случилось. Он забрел в башню Бранвен, и, пока он бегал внутри нее, она плавной походкой переместилась из Южной четверти в Северную.

— А вы правда можете восстановить кого угодно из пепла? — не успев опомниться, брякнул он.

Кервин Квирт изумленно воззрился на него.

— А, восстановление из пепла! — рассмеялся он. — Нет, мы, собственно, занимаемся реконструкцией тканей исчезнувших видов животных и растений на основе изучения их биохимического состава по сохранившимся останкам. Речь идет об анализе органических соединений, не более того… но традиционное название предмета, вы правы, вводит в заблуждение, — он улыбнулся. — Возможно, тот, кто так его назвал, на заре средних веков, действительно собирался что-то восстанавливать…

— Но вы… Говорят, у вас на лекциях… творится что-то несусветное, — осторожно подбирая слова, сказал Ллевелис. — Будто какие-то… взрывы сверхновых звезд происходят… э-э… прямо в классе.

— Это, вероятно, кто-нибудь попал ко мне на морфологию облаков и закатов. Возможно, на какие-то ураганные явления, — перебирая в уме варианты, сказал Кервин Квирт. — Может быть, даже смерч. Но я о другом. Мне показалось, что вы не жалуетесь на состояние камина в вашей комнате только лишь из деликатности. В действительности его ведь не чистили уже сотню лет. Я думаю, я как куратор имею право задать этот вопрос: вы не мерзнете по вечерам?

Очень скоро первокурсники перестали бояться Кервина Квирта. Немалую роль в этом сыграло и то, что они больше не ходили к нему на лекции.

Змейк, преподаватель химии, был малоэмоционален, и обожание студентов скользило по нему, не задевая. Прилипнуть к Тарквинию Змейку таким же образом, как, например, к Мак Кехту, было невозможно: к нему ничто не липло. Змейк поощрял учеников к теоретическому эксперименту, а затем беспощадно комментировал то, что видел:

— На выходе у вас это соединится вот с этим и грянет, я полагаю, взрыв? — мимоходом замечал он. Гвидиона поражало то, как Змейк ухитряется, едва взглянув в их тетради, так точно описать сущность происходящего. Змейк умел, без задержки проходя между рядами, бросать на ходу:

— И тут вы, Горонви, сын Элери, оказываетесь с ног до головы в липкой черной жидкости, которая образовалась у вас оттого, что вы неверно разделили на четыре и не учли свойств первого элемента.

Проходя мимо Афарви, он, почти не глядя в его тетрадь, заметил вскользь:

— Последние пять минут вы дышите метаном. И по полу лаборатории течет вот эта часть вашего химического уравнения, про которую вы совершенно забыли.

Мельком задержав взгляд на Двинвен, грызущей перо над химической задачей, Змейк проговорил:

— Ваш эксперимент очень смел, но хочу предупредить вас, что полученное вами фосфоресцирующее вещество возгоняется и оседает на лицах собравшихся.

Иногда Змейк выражался загадочно. Так, заглянув однажды в бумажные вычисления Энид, он походя сказал:

— Руки.

— Что руки? — испугалась Энид.

— У вас красивые руки, — скривился Змейк. — Между тем вы запутались на втором этапе вычислений, и если я что-нибудь смыслю в химии, вы вот-вот получите атомарный кислород. Мне жаль ваши руки, он оставляет страшные рубцы.

— Ой, — сказала Энид и густо зачеркнула все написанное.

Вообще, чем опаснее была ситуация, тем более краток был Змейк. Поэтому когда один раз, задержавшись на миг возле Гвидиона с его сумбурными расчетами, Змейк сказал: «Ха», Гвидион втянул голову в плечи, уверенный, что он ненароком получил как минимум мгновенно убивающий радиоактивный изотоп, и ему конец. Однако Змейк сказал лишь: «Усложним задачу», — и быстро начертал в тетради Гвидиона другое уравнение, много сложнее только что им решенного.

…Была пятница, урок химии подходил к концу, Тарквиний Змейк собирался дать задание на дом. Мел в его пальцах взметнулся к доске.

— Страница сорок девять и ее оборотная сторона, — проговорил он. Воспроизведя эти слова на доске, он нетерпеливым жестом распустил класс, вернулся за учительский стол и углубился в собственные записи.