Химера Паллада: Темный целитель. Книга 1

Думать о следующем шаге плана буду, когда выполню первый: сойти с холма и отойти от него подальше. Потому как именно с этим у меня уже трудности. С ощущением, что мне именно туда, ничего не поделаешь: такого сильного у меня, пожалуй, никогда не было. Но как же мне не хочется туда идти. Вот-вот, именно туда.

Да, там трупы. Я никогда вживую мертвого человека не видела, а тут такое "изобилие". И не только картинка, а запах (ну и что, что трупы "свежие"… это должно быть очень страшно вблизи-то, ну и пусть я пока спокойна, это ведь пока я здесь, на вершине моего холма, а там, рядышком?), хоть звуков нет — лежат себе, лежат (от любимой привычки искать хорошее даже в самом плохом, мне чуток поплохело… но "да здравствует успокоение вершины холма", до истерики еще далеко)… и даже ощущение по всей коже — там не просто последствия бойни, там…бррррр… и слова то такого в моем словарном запасе нет…

Ощущение, что мне здесь больше делать нечего и надо поскорее уйти вот туда, куда смотрю, усилились… ну я и пошла… как в той песенке "иду туда, куда пошлют, а посылают часто" [1] Слова "иду туда, куда пошлют, а посылают часто" относятся к песне суперагента из м/ф 'Капитан Врунгель' (врать не буду, может и не дословно, но уж как в памяти хранится) … шаг, другой, еще один… вот и первый труп… утыкан короткими стрелками аки ежик… спокойствие осталось со мной, даже усилились вроде, что не может не радовать… второй труп, не целый, не буду смотреть, чего ж ему не хватает… третий труп… а тут они уже часто пошли и все практически по кусочкам… я спокойна-спокойна… иду дальше… еще труп, замираю на секунду, чтобы понять: это не человек, и не зверь, не знаю кто, но смотреть не буду, дальше идти надо поскорее, ибо я спокойна-спокойна… вот кусты на опушке, куча трупов, я спокойна, деревья пошли погуще, трупов много, откуда их сюда столько набежало? медом что ли намазано? я спокойна-спокойна… странные пошли трупы… есть люди, есть звери, есть кто-то другой… я спокойна-спокойна… лес густой, деревьев много… надо идти вперед, и я спокойна-спокойна… вот как вроде трупов поменьше стало, а деревьев еще побольше… я спокойна-спокойна… от холма уже далеко отошла, тут армия что ли полегла? сколько ж их тут всех было?… там впереди полянка, знаю что так, не знаю откуда, я спокойна-спокойна… а на полянке кто-то есть, знаю что так и из того же источника "типа откуда?"… я спокойна-спокойна… мужик, сидит под деревом, в кровище весь, и еще в чем-то, мне не интересно в чем, я спокойна-спокойна, у него руки нет, она на другом конце полянки, все еще железяку "типа меч" держит… крутой мужик, однако… почти был крутой, "почти" потому как не жилец он, чую все также не знаю откуда, хотя с такими-то ранами на груди и боку, да и нога покоцана, тут и чуять не надо… а жалко — первый живой, кого сегодня вижу… я спокойна-спокойна… иду через полянку, беру его руку (я! взяла! руку! оторванную! в крови! и еще чем-то! но я спокойна-спокойна)… иду к мужику, приседаю рядом… странный он, и на меня так странно смотрит… но я спокойна-спокойна… подношу оторванную руку, где ей место раньше было, пристраиваю поближе (зачем я это делаю?), одной рукой эту конечность держу, вторую кладу мужику на грудь и… я спокойна-спокойна… вижу свечение от всех лишних "прорех" на мужике, знаю, что это я что-то сделала (что? как? не важно, я спокойна-спокойна)… свечение мягкое такое, непонятное, быстро исчезло, прорех на мужике не осталось: на груди и боку, на лбу и за ухом, на ноге и другой руке, и на той что я приставила… я спокойна-спокойна… мужик целый, только грязный… смотрит странно, вроде говорит что-то, а я не слышу… я встаю, и иду дальше, куда шла… я спокойна-спокойна… иду… трупов больше не вижу… долго иду… вот только меня колотит как-то нехорошо, я еще спокойна… иду, иду… полянка крохотная, ручеек…и сил больше нет… сажусь у ручья, смотрю в воду… он маленький, сантиметров 40 в ширину и короткий — от дерева начинается и в конце полянки исчезает… и журчит (до сих пор ни одного звука я не слышала, странно, да?)… всегда, когда мне плохо было, шла к воде, а дома — в ванную, открывала кран и слушала звук бегущей воды… и сейчас, журчит ручей, бежит вода, уносит мое "спокойствие"… как же мне плохо…

"Ну вот и все. Вот и конец моей жизни", — и эта мысль самая умная, что в голове осталась. А что? О чем еще думать? О невыполненном долге? Об оставшихся врагах и не свершившейся мести? О том, что побывал там, где живым не место? Наверное, именно об этом и надо было бы думать. Но не думалось.