Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг

Чужаки сбросили с невысоких валов, кое-где укрепленных каменной кладкой, последних мусульман и засели с луками на изготовку — не суйся, кто хочет жить. А вскоре над валом, защищающим город, выросла внушительная фигура в смутно знакомом Саладину шлеме, в черненых доспехах. Встревоженный султан медленно выехал из лагеря, едва сдерживая горячившегося коня. Разумеется, он хотел знать, что случилось, и эмиры притащили к нему сразу нескольких воинов, благополучно выбравшихся из города.

— Король Английский? — изумился Саладин. — Это войска Англичанина? — Он покачал головой. — И где же он сам?

— О светлейший, вот он на холме со своими людьми.

— Как! — воскликнул султан. — Такой король — и стоит пешим посреди своих людей! Это неприлично!

Он с укором покачал головой (ох уж эти христиане) и скомандовал войскам идти в атаку.

А Дик, отделившись от королевского отряда, со своими тремя сотнями направился к яффскому замку. Замок жался к скале, но, как ядрышко в орех, был включен в кольцо городских стен. Должно быть, когда-то сирийцы возле своего селения, богатеющего на морской торговле, возвели каменную крепостцу, потом замок, а потом каменные стены окружили дома и, в свою очередь, оделись несокрушимой кладкой. Камень добывали в ближайших каменоломнях, в тех же горах, на которых стоял город, а потому казалось, что замок просто вырос из скалы таким, каким он должен быть. У его стен даже сохранились остатки рва, давно засыпанного.

Ворота были захвачены англичанами с ходу, через полчаса после того, как армия Ричарда вошла в город, первый двор тоже. Но дальше пробиться не удалось. Сарацины, как собака в кость, вцепились во внутренний дворик и ни за что не желали отступить и оттуда. И то сказать, проход во внутренний дворик, к двери донжона, был довольно узок, длинен и замечательно простреливался. Ворота сарацины закрыть не смогли, потому что какой-то разъяренный англичанин в приступе священного гнева изрубил топором скобы для засова. Но зато воины султана предприимчиво навалили в самом узком месте кучу всякой дряни — поломанную телегу, дрова, какую-то мебель, остатки обгоревшего тарана — и прятались за этим валом, обстреливая нападающих из коротких, но тугих луков.

— Огня! — приказал Дик.

Лучники засуетились, стали искать паклю, смоленую пеньку, даже сухую хвою — все, что отлично горит и что можно примотать к наконечнику. Нагнувшись над вытащенной откуда-то жаровенкой, один из них мучился с кремнем и огнивом.

— Милорд! Поблизости от ворот есть лавка ароматических средств. На всю улицу воняет! — крикнул кто-то из солдат Герефорда.

— Бегом туда! — оживился молодой рыцарь, с лета поняв намек. — Тащите любое масло, какое сможете! Да, возьми с собой еще пятерых. Слышишь?

Последнее распоряжение Дик кричал уже в спину расторопному и сообразительному солдату.

Возведенное из подручных средств укрепление облили розовым, лавандовым и фиалковым маслом из удобных маленьких бочонков. Дик на мгновение вообразил лицо торговца, который, конечно, представлял себе, сколько золотых драхм сейчас погибнет в огне, и усмехнулся. Наверное, при виде такого зрелища купец покончил бы с собой. По замковому двору немедленно распространился аромат изысканных благовоний. Он становился все сильнее и сильнее и теперь, должно быть, распространился по всему городу — ветер как раз был северный и рано или поздно должен был донести запах до лагеря сарацин.

— Может, и атаковать не надо? — спросил сотник, зажимая нос. — Сейчас они там все задохнуться.

— Мы задохнемся скорее! — крикнул другой.

— Огня! — Дик повторил приказ, и в укрепление полетели стрелы с пылающими наконечниками. Пламя помедлило — и взметнулось над деревянными обломками.

С той стороны застонали и завыли — то ли от запаха, который резко усилился, то ли от жара, то ли от жадности, что гибнет такая уйма денег.

Запах и вправду усилился, но теперь он изменился — пахло еще и гарью и жирной копотью. Молодой граф Герефорд почувствовал, что у него кружится голова, и отступил назад, подальше от пылающего костра. Пламя уже вздымалось почти до самой арки сводчатого коридора. От пропитанного маслом дерева скоро ничего не осталось.

Топча сапогами тлеющие головешки, солдаты рванулись во внутренний дворик, совсем маленький — едва развернуться пяти десяткам сражающихся.

— К двери! — завопил Дик. — К двери в донжон! Скорее!

Его мгновенно поняли. Любой замок был рассчитан на несколько этапов обороны, первый у внешних ворот, второй — у внутренних, потом в переходе от большого двора к малому, потом у входа во внутренний дворик и, наконец, в донжоне, главной башне замка. Двери донжона обычно делались очень прочными, да и каждый этаж брать было сложно, но, проникнув внутрь, легче двигаться к цели. Значит, надо было овладеть крыльцом и дверью, пока последний сарацин не оказался внутри. Англичане рванулись вперед, воины султана, поняв, что они задумали (да и как было не понять, и те и другие были солдатами), встали стеной.