Ольга Климова - Там...

— Не горячись, садись, поговорим еще.

— А что тут говорить, — я поняла что выиграла, но охотно уселась обратно за стол. — Я тебе не говорила, что каменья настоящие, но такого, руку даю, ты здесь нигде не найдешь, и выручишь ты за него при желании намного больше.

Может быть с рукой я и погорячилась, но слова возымели действие.

— По рукам. Твой проезд оплачен. — Самир жадно потянулся к бляшке.

— Нет, нет, — не только проезд, ты мне оплачиваешь два дня до отъезда на постоялом дворе, и пищу тут и в дороге. И в Тарвине мы расстаемся друзьями. И как другу, я тебе таких вещичек еще привезу на продажу. Интересно? — я сама не ожидала от себя такого подхода, оказывается, во мне прятался скрытый алчный монстрик. Так мне, люди добрые, в торговлю надо было, а не в рекламу. Я ж, получается, по сделкам теперь специалист.

Купец улыбнулся, быстро просчитав в уме всю выгоду от сделки. Он спрятал ремень за пазухой и протянул руку. Позвал хозяина двора и своего человека из охраны. Повторил при них условия сделки и отдал плату за два дня моего пребывания хозяину. Оставалось надеяться, что слово Самира тут что-либо значило.

Жутко довольная я поднялась к себе в комнату. Лишь бы не обманул, не должен ведь, знают его многие, да и при людях слово дал.

Убранством комната не поражала, но там стояла приличная кровать с чистой постелью, маленький стол, лавка и прибор для умывания. Большего и не надо. Оставшись вполне довольной жизнью, я вновь осмотрела свое вонючее барахло. На рынок бы надо. Почти месяц пути. Что с собой собрать?

Обернувшись на шорох, я встретилась глазами с любопытным взглядом девушки, застывшей в дверях.

— Ты чего? — я прикрыла разобранную сумку своим задом.

— Меня хозяин прислал, помыться не желаете?

Помыться! Все мечты только об этом! Но я успокоила себя.

— Сколько стоит?

— Ну, так оплачено все, хозяин говорит, почетный гость.

Я мысленно расхохоталась. Все-таки прошел ремень на ура. Торговля — великая движущая сила. Не зря я ему еще пообещала. Уйдут мои стекляшки за большие деньги. И тут же представила как Самир, морща нос, просит отмыть меня с дороги.

Я собрала свои манатки и отправилась мыться. На заднем дворе стояла небольшая баня, из которой приветливо повалил пар, как только мы ее открыли. Девушка заохала и бросилась затворять парилку.

Долго с наслаждением я оттирала с себя всю неделю в лесу, промывала длинные, спутанные волосы, от грязи превратившиеся в вонючий пучок. Девушка, которую почему — то звали Синилькой, помогла мне мыться и стирать. Кое-как отдраив мои шмотки, мы разложили их на деревянных досках. Надо отдать должное девчушке, она ни разу не задала ни одного вопроса, хотя видно было, с каким интересом бегали ее глаза.

— Красота-то какая! — вырвалось у нее, — она смотрела на мою футболку, с вышитыми стразами собачками и модной биркой.

— Слушай, а хочешь поменяемся? Ты мне принесешь что-нибудь свое, а я тебе эту отдам. — я понимала, что в моем нынешнем положении лучше не появляться на улице в своих вещах, чтобы не привлекать нежелательные взгляды.

— У меня ничего такого красивого нет. — Девушка грустно вздохнула, осторожно, кончиками пальцев дотрагиваясь до блестяшек.

— Мне красивое не нужно. Удобное и чистое, в чем у вас тут ходят. — Я понимала, что это хороший вариант, в здравом уме этих собачек тут все равно никто носить не будет. Надеюсь, Синилька это не сразу поймет.

Та на секунду замешкалась, видимо перебирая в уме свои возможности и сорвалась с места. Вернулась она не скоро, таща в руках весь свой гардероб. Я выбрала две простые рубахи почище, одну совсем новую. Вдвоем мы собрали ворох одежды и как заговорщицы прошмыгнули в мою комнатушку.

— А это что? — осмелев от счастья и не выпуская драгоценную футболку из рук, Синилька ткнула пальчиком в бюстгальтеры, развешенные с остальными вещами в комнате для просушки.

Я замялась, и на ум первым пришел анекдот про тюбетейки. Хихикая, я объяснила суть вещи. Девушка скривила физиономию.

— Так неудобно ведь…

— А чем вы зубы чистите? — перевела я тему.

— Тростником, его везде полно, принести вам?

— Будь добра, побольше принеси, на несколько дней.

Синилька, счастливо улыбаясь, ушла с новой футболкой и своими рубашками. Заперевшись на задвижку от посторонних глаз, я развесила оставшиеся вещи сушиться и села думать. Кормить меня в дороге будут, проблемой меньше, что может еще понадобиться? Я разрезала спертый у Хнаря ломоть на несколько кусочков и оставила сушить на сухари. Комната преобразилась. Являя собой до моего прихода чистый минимализм и аскетизм, сейчас она наполнилась мокрыми и сухими, висящими на чем попало тряпками из разных эпох.