Вячеслав Кумин - Битва за Форготт

Фаина провела ладонями по бедрам, абсолютно плоскому и рельефному животу, пошли выше и смяли упругую грудь.

Матриарх счастливо засмеялась, она стала такой же как в свои двадцать лет: полной внутренних сил и прекрасной внешне, нигде ничего не провисает, грудь и ягодицы на месте, никаких жировых складок на боках и ногах. Никаких морщин…

Морщины!

Фаина приблизилась к зеркалу и всмотрелась внимательнее в свое лицо оттягивая пальцами кожу то тут, то там. Так и есть! В районе переносицы две бороздки и еще на лбу!..

Предводительница амазонок глухо зарычала. Резко отстранившись от зеркала, она подхватила с протянутых рук сгорбившегося евнуха халат и быстро накинула на себя, приказав:

– Быстро позови Астрею!

Евнух поклонившись стрелой выскочил из покоев матриарха и помчался вниз. Через несколько минут начальница тюремной стражи предстала перед Фаиной.

– Слушаю матриарх.

– Приведи мне того мага!

– Матриарх… – неуверенно произнесла Астрея, отступив на шаг.

– В чем дело?!

– Этот мужлан и так уже едва жив… он может не пережить очередного обряда.

– Мне наплевать! Веди его ко мне! Живо!

– Как прикажешь матриарх…

Астрея с поклоном удалилась от предводительницы и пошла за пленником.

«Она просто свихнулась на внешности, – недовольно думала начальница тюремной стражи. – Куда уж больше-то? Могла бы и другим оставить…»

Астрея вспомнила изъяны своего тела и вздохнула. Несмотря на все занятия и тренировки плотный жир скапливался на бедрах…

Фаина тем временем с помощью слуг-евнухов готовила алтарь для проведения очередной процедуры омоложения. Она понимала что эти едва заметные морщинки ничто, но не могла себя перебороть. Она хотела выглядеть идеально.

Когда все было готово, алтарь с огромным зеленым камнем стоял посреди комнаты открылась двери и в проеме показались стражницы буквально волокущие под руки тело мужлана в длинной, грязной и рваной хламиде.

Мага было не узнать, из молодого парня он превратился в седого, полуслепого сгорбившегося старика. У него уже не осталось никаких магических Сил, Око дракона перекачивало в амазонку жизненную энергию Брема Сайзмора, омолаживая его при каждом сеансе.

– Ставьте его на место! – нетерпеливо потребовала Фаина.

Амазонки уже привычно поставили пленника у алтаря, положив его руки на зеленый кристалл. Фаина тут же придавила руки Мага своими ладонями и зашептала скороговорку заклинания. Зеленый камень засветился…

Фаина ощущала ни с чем не сравнимое блаженство, в сравнение с которым плотское соитие все равно, что слабое эхо… Маг корился, чувствуя как последние силы оставляют его, казалось еще несколько мгновений и сил не останется даже для того чтобы просто сделать вздох. Но к счастью, или наоборот к несчастью, это мучение продлилось недолго и как только руки амазонки перестали держать его он безвольной куклой повалился на пол.

– Уберите его! – тут же приказала матриарх. И понимая в чем заключалась сила Мага, а поскольку она не хотела чтобы такой пленник умер от истощения, добавила: – Дайте подержать ему посох… один час, не больше.

И еще не успели амазонки подхватить тело Мага и оттащить его к дверям, Фаина уже спешила к своему зеркалу сбрасывая с себя халат, чтобы вновь полюбоваться своим совершенным телом.

Предводительница амазонок теперь по-настоящему счастливо засмеялась:

– Ни одной морщинки!

Один из евнухов просочился в комнату и упал на колени в десяти шагах от матриарха, протянув руки к женщине и ударившись лбом о пол.

– Госпожа!

– Чего тебе? – спросила Фаина не оборачиваясь на слугу.

– Вашей аудиенции просит госпожа Лайма…

У Фаины были совсем другие планы на ближайшее время, например поскакать на самце, но дела есть дела, она их и так забросила.

– Зови…

Амазонка вновь с большим сожалением облачилась в свои просторные одеяния.

В покои вошла воительница по имени Лайма. Ее взгляд быстро скользнул по лицу матриарха и скосился на алтарь с Оком дракона. Фаиана заметила промелькнувшую тень зависти на лице своей сподвижницы.

«Что ж, надо и им дать попользоваться», – решила предводительница амазонок, прекрасно понимая что может возникнуть недовольство среди ближайшего круга приближенных, а это в свою очередь может плачевно кончиться для нее самой, как закончилось для предыдущей матриарха и тогда восстановленная молодость канет в лету вместе с отрубленной головой.