Miss_Vinter - Гарри Поттер и Фактор Неопределённости

— Ты о чем? — в замешательстве спросила Лаура.

— Кто? Кто не будет возражать?

Она бросила взгляд на Гермиону.

— Эм… Сорри. Мой парень. Ты его знаешь.

— Мне казалось, его звали Соренсон, — так настойчиво сказал Гарри, будто от этого зависела его жизнь.

— Так и есть, но… большинство зовут его Сорри. Друзья, семья, в этом роде.

Гарри кивнул:

— И другие колдуны, без сомнения.

Гермиона накрыла ладонью его руку. Он был так напряжен, что она словно к мрамору прикоснулась.

— Гарри, в чем дело? Что не так?

Он опустил на нее взгляд, на лице его было крайне странное выражение, будто он пытался в уме решить очень трудную математическую задачу.

— Мне пора, — сказал он.

— Прямо сейчас? Но…

— Нет времени объяснять. Я скоро вернусь, — сказал он, развернувшись и буквально выбежав из бального зала. Четверо оставшихся стояли и пялились друг на друга.

— И что, черт возьми, это значило? — побормотал Джастин.

Гермиона покачала головой.

— У меня нет ни малейшего представления.

Рабочие часы закончились, так что, когда Гарри аппарировал в Изолятор, он появился возле охраняемого входа, а не внутри заведения. Колдун, стороживший вход, встал:

— Посетителей не пускаем, сэр.

Гарри кинулся вперед, вытаскивая из заднего кармана свой значок. Охранник изучил его с тщательностью, при других обстоятельствах показавшейся бы забавной.

— Мне необходимо немедленно видеть доктора Стиллвейгон.

— Сожалею, но уже не рабочее время.

— Вы меня не понимаете. Это крайняя необходимость! Мне нужно сейчас же увидеть Электру!

— Исключено! Доктора Стиллвейгон нет!

Гарри вытянулся во все свои шесть футов и оглядел его самым испепеляющим взглядом, на какой только был способен, готовясь сделать что-то, чего раньше никогда не делал… достать из рукава козырь известности.

— Да вы хоть знаете, кто я такой? Я, черт возьми, Гарри Поттер, а это не терпит отлагательств! Сию же секунду позовите ее!

Охранник растерялся — что ответить? Не успел он что-то произнести, как проверяющее заклинание за дверью моргнуло, отключившись, и показало стоящую в проеме Электру.

— Все в порядке, Нигель. Пропусти Шефа, — освобожденный от обязанностей охранник теперь мог со спокойной совестью пялиться на проходящего мимо Гарри. Только они вошли, заклинание сразу вернулось на свое место, а Гарри понесся по коридору, не дожидаясь Электры.

— Гарри, какого дьявола? Что у тебя такое срочное, что не может подождать до завтра?

— Мне нужно видеть Леланда.

— Не думаю, что это поможет! Ему хуже, — сказала она, вытягивая руку и заставляя его остановиться. Гарри вздохнул, на минуту оставив свою спешку.

— Хуже? Каким образом?

— Мы испробовали все имеющиеся в наличии противопроклятьевые зелья, и ничего не помогает. Он еще больше ушел в себя, не реагирует ни на какие раздражители. Не знаю, что ты надеешься от него узнать.

— Нужно попробовать, — сказал Гарри, снова отправляясь по коридору и разговаривая с Электрой на ходу. — Помнишь, что он все время повторял?

— Как можно забыть? Это единственное, что мы смогли из него вытянуть… он лишь просил прощенья и твердил “Кирвок Йыннав”. Мы все никак не можем понять, что это значит.

— Кажется, у меня есть идея на счет извинений, — сказал он, поравнявшись с дверью Леланда. Электра ее открыла, и Гарри, обогнув ее, вошел в темную комнату. Леланд лежал на кушетке возле стены. — Леланд! — позвал Гарри, опускаясь на колени рядом с диваном. — Леланд, ты меня слышишь? — нет ответа. Он взглянул на Электру. — Неужели ничего нельзя сделать?

Она развела руками:

— Что я тебе только что сказала? Мы сделали все возможное!

Гарри снова склонился над Леландом.

— Сорри, Леланд… ты что-то мне хотел сказать о Сорри? — ничего. — Леланд! — последний раз сказал он. Он поднялся, чувствуя на себе острые коготки разочарования. Хотелось схватить что-нибудь и порвать в клочья, только бы избавиться от этой необходимости знать… единственный человек, способный подтвердить его правоту, не говорил.

— Что такое? — резким голосом потребовала ответа Электра. Гарри повернулся к ней, пробегаясь рукой по волосам.

— Тебе не показалось странным, что он повторял “прости, прости”, ни разу не сказав “прости меня”? Чтобы кто-то собирал остатки сил ради извинений — будто это так важно!

— Гарри, нельзя делать выводы из слов почти безумного человека. Может, для него извинения были важны.