Энн Бишоп - Наследница Теней

– Что ты собираешься делать?

Деймон ответил не сразу.

– Вытащить Люцивара из Прууля.

Сэйтан появился на небольшой паутине, врезанной в каменный пол одного из внешних дворов Цитадели. Сойдя с нее, он невольно поднял взгляд.

Если не знать, что нужно искать, то увидишь лишь черную гору, называемую Эбеновым Аскави, почувствуешь только массивность скалистой громады. Однако именно здесь размещалась Цитадель, Святилище Ведьмы, хранилище долгой, слишком долгой истории Крови. Это место было поистине неприступным – оно идеально подходило для того, чтобы хранить тайны.

Будь ты проклята, Геката, горько подумал он и, тяжело опираясь на трость, направился к одному из входов. Будь проклята ты и все твои амбициозные замыслы, жадная, злобная сука. Он однажды усмирил руку, готовую ударить, поскольку чувствовал, что за ним остался долг – ведь бывшая супруга родила ему двоих сыновей. Но он давно расплатился, и с лихвой. В этот раз он пожертвует своей честью, самоуважением и всем, что у него еще осталось, если это поможет остановить Гекату.

– Сэйтан.

Джеффри, историк и библиотекарь Цитадели, вышел из дверей, скрытых в тени. Как всегда, он был аккуратно одет в черную облегающую тунику и брюки. На нем не было никаких украшений, если не считать кольца с Красным Камнем. Черные волосы, как всегда тщательно зачесанные назад, открывали взгляду, что растут они правильным треугольником, острием надвигавшимся на лоб. Черные глаза теперь больше походили на угольки, а не на отполированные камни, как раньше.

Сэйтан подошел к библиотекарю, и вертикальная морщинка между его бровями стала еще глубже и заметнее.

– Проходи в библиотеку. Выпьем по бокалу ярбараха, – предложил Джеффри.

Повелитель покачал головой:

– Возможно, позже.

Джеффри нахмурился еще больше:

– Для гнева нет места в комнате больного. Особенно сейчас. И особенно для твоего гнева.

Два Хранителя напряженно посмотрели друг на друга. Сэйтан первым отвел взгляд.

Как только они удобно устроились в мягких креслах и Джеффри разлил по бокалам подогретое кровавое вино, Сэйтан заставил себя взглянуть на огромный черный стол, занимавший почти половину комнаты. Обычно он был завален книгами, посвященными истории и Ремеслу, а также всевозможными справочниками, которые Джеффри извлекал из Хранилища. Мужчины день за днем перерывали записи, сохранившиеся на древних страницах, в поисках хоть каких-то указаний, способных помочь им разобраться в поразительных вещах, которые Джанелль то и дело говорила, а заодно понять ее странные, но удивительные способности. Теперь стол был пуст. И эта пустота причиняла боль.

– У тебя нет ни малейшей надежды, Джеффри? – тихо спросил Сэйтан.

– Что? – Джеффри взглянул было на стол, но тут же отвел взгляд. – Мне было нужно… занятие. Сидеть здесь, где каждая книга служит напоминанием…

– Я понимаю. – Сэйтан осушил свой бокал и потянулся за тростью.

Джеффри проводил его до двери. Выйдя в коридор, Сэйтан ощутил легкое, неуверенное прикосновение и повернулся.

– Сэйтан… ты до сих пор надеешься?

Повелитель очень долго обдумывал вопрос, прежде чем дать единственный возможный ответ.

– У меня нет выбора.

Кассандра закрыла книгу, устало повела плечами и потерла лицо ладонями.

– Никаких изменений. Девочка не поднималась из бездны – или куда там она отправилась. И чем дольше пробудет в таком состоянии, вне досягаемости для другого разума, тем меньше у нас шансов когда-либо вернуть ее.

Сэйтан пристально посмотрел на женщину с рыжими волосами и усталыми изумрудно-зелеными глазами. Давным-давно, когда Кассандра еще была Ведьмой и Королевой, носившей Черные Камни, он был ее Консортом, искренне любил ее. И она по-своему была привязана к нему – до тех пор, пока Сэйтан не принес Жертву Тьме и не получил Черный Камень. После этого их любовь превратилась в торговлю умениями и способностями. Будущий Повелитель Ада грел ей постель в обмен на обучение Ремеслу Черных Вдов. Все кончилось, когда Кассандра разыграла сцену окончательной смерти и скрыла от него, что стала Хранительницей. Ведьма изобразила свою кончину весьма натурально, к тому же Сэйтан всегда верил своей Королеве, поэтому ему и в голову не пришло, что она сделала это только для того, чтобы избавиться от своих обязанностей, а заодно и от него.

Теперь они снова были вместе.

Однако, когда Сэйтан обнял женщину, желая утешить, он ощутил вспыхнувший страх и подавленную дрожь. Кассандра никогда не забывала о том, что он ходил темными дорогами, на которые сама она не осмеливалась ступить, никогда не забывала, что в Темном Королевстве его называли Повелителем, хотя он по-прежнему был жив.