Дж. Кинг: Тран: Создатель чудовищ

Между тем Гласиан вступил в длинный коридор. Держась правой стороны, он шагал вдоль металлического желоба, прямо к камере, где происходила зарядка силовых камней. Вскоре должен был открыться чудесный вид. Сквозь темноту, приглушенно и элегантно переливаясь бесчисленными бликами, проступали очертания идеально гладкой кристаллической сферы. Гигантский монокристалл хрусталя имел двадцать футов в диаметре и весил более ста тонн. Гласиан никогда не делал замеров, он знал это интуитивно. Он редко думал о фактах, когда видел, как огромные шары катятся в камеру зарядки кристаллов. В такие минуты его целиком захватывало зрелище нереальной красоты. Машины и механизмы — вот что связывалось в сознании изобретателя с понятием «красота».

В камере суетились вездесущие гоблины. Они подпихивали под сферу деревянные шесты, чтобы замедлять или ускорять движение кристалла. Гласиан мог бы обеспечить рабочих специальными инструментами, но дерево было достаточно мягким материалом, чтобы не оцарапать хрусталь. В отличие от грубых пальцев гоблинов.

— Прочь с дороги! — закричал Гласиан, отрывая одного из коротышек от шеста, которым тот орудовал. — Эй! Поосторожнее со своими когтями, ты, маленький вонючий таракан! Или ты хочешь, чтобы эта штуковина прокатилась по тебе?

Гласиан строго-настрого запретил работникам находиться под кристаллом. Тем не менее каждый месяц кто-нибудь из гоблинов погибал, а его зубы и кости оставляли царапины на поверхности безупречно гладкой сферы. Гласиан мечтал создать зелье, которое бы размягчало зубы и кости гоблинов, делая невозможным нанесение такого урона его производству, но со времен гражданской войны, черная магия была запрещена.

— Отпусти шест! — приказал он. — Когда сфера перекатится через это место, на ней останутся царапины или появятся осколки.

Пол в тоннеле едва заметно подрагивал, когда огромный шар медленно катился по желобу, а человек и чудовище стояли плечом к плечу, наблюдая за ним. Высота кристалла превосходила человеческий рост в три с половиной раза.

— Одна сфера, которая расколется на тысячу заряженных кристалликов. Подумать только, тысячи лампочек вспыхнут в один момент! — Гласиан улыбнулся и покачал головой: разве можно сравнить его детище с тем, что работает сейчас в Шиве, где получают всего сто силовых камней в месяц!

Стоящий рядом гоблин издал звук, похожий на мяуканье.

— Ау-у! Посмотри только на это! Ау-у! Черт возьми!

— Что такое? — спросил Гласиан. — О чем ты?

— Только взгляни на мой шест! — Полоска пыли отмечала то место, где только что прокатилась сфера.

Гласиан оттолкнул гоблина:

— Болван! Мимо тебя только что прокатился бесценный бриллиант, но все, что ты разглядел, это след пыли.

— Черт бы меня подрал, — согласился гоблин.

Изобретатель покачал головой. Гоблины были чуть менее тонкими и восприимчивыми к красоте, чем большинство обывателей Халциона. Если бы не тяжелые машины Гласиана, его адское производство и его несравненные любимцы — силовые камни, в городе, наверху, не было бы ни одного предмета роскоши. Кристалл, который только что прокатили перед ним гоблины, был предназначен для того, чтобы поддерживать основание Храма Транов, самое высокое и самое необыкновенное строение во всем городе.

Гласиан знал, что жители Халциона существуют благодаря его работе. Но он знал также и то, что они не доверяют ему и пренебрегают им.

Не обращая внимания на унылого гоблина, Гласиан проследовал за катящейся сферой, которую уже протолкнули мимо машин-молоточков и вогнали в камеру в конце коридора. В полу этой камеры размещался шестифутовый колодец. Хрустальный шар водрузили как раз над ним. Неровные, изогнутые стены имели множество отверстий, спроецированных прямо на ствол шахты. Зеркальные антенны, расположенные на противоположной стороне помещения, отбрасывали свет в самый центр. Все поверхности в зарядной камере были покрыты тонким слоем серебра, так что ни энергия солнца, ни энергия вулкана не пропадали зря. Даже широкая искривленная дверь, через которую вкатили сферу, была застеклена изнутри.

Гласиан обошел вокруг кристалла. Непрерывно о чем-то болтая, гоблины полировали поверхность шара мягкой ветошью. Изобретатель пристально вглядывался в самую глубину сферы. Глубокого цвета, великолепный камень был черным в своей сердцевине. Там, в невидимой глубине, всего в десяти футах от поверхности заключено будущее, самая суть другого мира.