Денис Юрин - Призраки подземелий

Сообразив, что все её усилия были сведены на нет неуместным вмешательством коллеги, вдруг с чего-то решившего проявить мужскую солидарность, а быть может, элементарно завоевать за ее счет доверие уже раз преданного им рыцаря, Ринва лишила движения своего тела былой неспешности, плавности и пластичности. Быстро найдя в недрах мешка свою одежду, она тут же разогнулась и, далеко не по-женски переваливаясь с боку на бок, отошла от мужчин подальше и стала одеваться. Она не прятала от мужчин свои прелести, но уже более не преподносила их соответствующим образом.

Как и предполагал Аламез, экипировка разведчиков была куда лучше его простецкого одеяния. Оба спутника облачились в удобные и добротные темно-зеленые костюмы и закутались в такого же цвета плащи, делающие хозяев неприметными на фоне лесной растительности. К тому же, как моррон мимолетно заметил, подкладки их плащей были одинаково серыми с черными разводами, что очень подходило для незаметного передвижения по скалистой местности или там, где из-под земли выступали наружу горные породы. Было ли это случайным совпадением или нет, Дарк не знал, но в скором будущем у него имелся шанс это проверить.

В результате продлившихся не долее трех минут сборов походные мешки похудели примерно на треть, что, конечно же, не могло не обрадовать. Однако общий вес ноши моррона стал еще больше, ведь теперь Аламезу пришлось нести не только неудобный мешок с порванной лямкой, но и положить на другое плечо теплую, покрывшуюся кровяной коркой кабанью ногу. Этот добавок был не очень тяжелым, но неприятно липким и ароматно пахнущим, не позволяющим думать ни о чем ином, как о скором привале и сытном обеде. Чувствующему, что у него в животе призывно бурчит и покалывает, Дарку оставалось только надеяться, что их проводница хорошо запомнила дорогу и приведет их небольшой отряд ко входу в подземелье еще до полудня, притом этого, а не следующего дня. Пару-тройку часов обходившийся почти без еды уже несколько суток Аламез еще мог бороться с пожиравшим его изнутри голодом и со сводящим с ума запахом свежего мяса. Но потом… потом он за себя не поручился б и, возможно, принялся бы жадно обгладывать мясную ношу сырой, притом прямо на ходу и на глазах удивленных спутников.

Даже простые задачи могут оказаться непосильными, когда ты устал, тело ноет, а в голове бродят лишь мысли о весьма приземленных вещах, таких, как отдых, еда и сон. Целых два долгих часа троица путников медленно продвигалась сквозь заросли на удивление густого леса, мечтая не столько завершить переход, добравшись до конечной точки маршрута, сколько быстрее устроить привал. Проголодались и устали все, а не только моррон, но, к сожалению, подходящего места для стоянки не попадалось. Ринва, как назло, то вела их через болото, то заставляла пробираться через гниющий бурелом, безжалостно отдавая и себя, и путников на съедение облепившим их с ног до головы комарам да прочим разновидностям кровососущих иль плотоядных мошек. В такой сырой, кишащей мелкими паразитами местности мог остановиться либо человек с дубленой кожей, либо провинившийся монах, которому вздумалось наказать свою плоть за греховные влечения, причем способом куда более изуверским и болезненным, чем традиционное хлестанье плёткой по спине.

Наверняка ко входу в подземелье имелся и иной, куда менее трудный и сырой путь, однако проводница избрала именно эту дорогу, и Дарк понимал почему. Ринва знала, что на болота никто не ходил, и это было самой лучшей гарантией, что лишняя кровь не прольется. Несмотря на то что ноги путников промокли аж выше колен, а их кожа нестерпимо зудела от множественных укусов, они шли уверенно и довольно быстро, не озираясь по сторонам и не боясь нежелательных встреч. Любой человек, повстречавшийся им в лесу, был бы врагом, и его, как ни прискорбно, пришлось бы убить, даже пошедших по грибы да по ягоды деревенских детишек иль девок.

У такого жестокого поступка была бы веская причина, ведь у всех без исключения простолюдинов, чья жизнь текла мирно, вдали от войн и междоусобных разборок, имелась одна общая и очень дурацкая черта – совать носы в чужие дела и предпринимать агрессивные действия, руководствуясь наиглупейшим принципом: « Как бы барин не осерчал! » Поведав о чужаках, замеченных ими в лесу, крестьянки всполошили бы всю деревню. Мужики непременно взялись бы за вилы да топоры и поспешили бы устроить облаву, поскольку боялись… смертельно боялись, что в противном случае их господин может сурово наказать за бездействие. Трусливо прятаться или воевать с деревенскими мужиками, прочесывающими лесные окрестности шумной толпою, ни разведчикам, ни Аламезу не хотелось. Это сомнительное со всех сторон развлечение не только отсрочило бы желанный привал на неопределенное время, но и могло привести к более плачевным последствиям. К охоте на чужаков скорее всего чуть позже присоединились бы войска или вооруженные слуги здешнего господина. В случае, если троице не удалось бы должным образом замести следы, крестьяне под землю не полезли бы, а вот солдаты иль наемники осмелились бы. В общем, Дарк вовсе не винил Ринву, поведшую их таким трудным, малоприятным, но безопасным путем. Будь он на ее месте, то избрал бы тот же самый нехоженый маршрут через дебри да болото.